Стихи
Стихи
ВХОД И ВЫХОД
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
А. Пушкин
Жизнь – в тёмной подворотне драка,
Жизнь – чёрных дней и лет гряда,
Жизнь – чёрной немочи припадок,
В которой бьёшься, как судак
На водных бьётся перекатах,
Когда несёт туда-сюда,
И – то накаты, то откаты,
И так до Страшного Суда!
И – словно одичалый предок,
Идёшь в неведомый простор,
И остаётся напоследок
Один больничный коридор!
Но – может быть – он не последний,
Ещё не вечер на дворе,
Когда идёшь, как немочь, бледный,
К своей Чернеющей дыре!
И – может быть – совсем неплохо,
Что в новый путь идти пора.
Пускай окончилась Эпоха,
Осталась Чёрная Дыра!
Иль это выход из полетья
Земных кромешных дней и бед,
А – может – просто вход в бессмертье
Из бесполезных смертных лет,
И – в неоткрытых сто америк,
А – не в какой-то чёрный мор?..
И – может – нас на новый берег
Выводит дядька Черномор!
МАТЬ ГРОЗНОГО
У Глинской – татарские скулы
И нежная поступь Литвы…
Как серые очи сверкнули
Со звонниц враждебной Москвы!
Над солнцем вериги взлетают,
Юродивый что-то орёт…
Литвиночка, внучка Мамая,
Свой страшный подарок несёт!
СЕВЕРНЫЕ ГУСИ
Раскрылся ледяной Сезам,
И вновь дохнуло Русью,
То прилетели в гости к нам
Хрустальных сказов гуси!
На крыльях зиму принесли
Они, осев на Юге.
На них – все льды родной земли,
Вьюнами вьются вьюги!
Но пригляделся к ним в упор,
Лишь крылья отшумели,
И не нашёл мой южный взор
На них гульбы метелей!
И, кажется, сходил с ума
На тёплом нашем Юге.
Птиц вопрошал я: «Где зима?
Где ныне вьются вьюги?»
И словно снежный человек,
Что без снегов остался,
Шагнул я в двадцать первый век,
На гибель, может статься?!
И хоть на Севере рождён
Июньским Воскресеньем,
На Юге в слякоть превращён
Глобальным потепленьем!
Нет, где б ни находился я –
На Севере иль Юге,
Во мне досель зима моя,
И вновь гуляют вьюги!
ДВА ГОСТЯ
О, как слова мои летели,
Но пальцы рук соединя,
Они, блаженные, сидели,
Почти не слушая меня!
К нему замужняя прижалась,
Он – про разлучный пел Нарым:
«Металась женщина! Металась!» –
Читал я загулявшим им.
И было чуточку неловко,
И – за все годы немоты
Выплясывала татуировка:
«Будь проклята, Татьяна, ты…»
ПРОВОДЫ ДУШИ
Один в костоломнейшем мире,
Скелетный свой остов кроша,
Тревожно сную по квартире,
И чую – отходит душа.
Неужто последние ласки
Провалятся в тартарары,
И буду зубами я лязгать –
Игрок, что уже вне игры!
Сегодня мне тридцать четыре,
И вижу – зияют в дали
И чёрные дыры в эфире,
И волчии ямы земли.
Душа на тревожном закате
В чужое плывёт бытиё,
И манит меня, как лунатик,
Лишь отсвет прощальный её.
Неужто смертельное близко
И дышит мне в спину уже,
И срамно, и сладко, и низко
Качаться на рдяной душе!
ДВЕ ГРАНИ
Ты – от меня была за гранью,
Я – от тебя за гранью был,
Земными гранями изранен –
Лишь по небу к тебе я плыл!
И мы с тобой две эти грани,
Как притяжение Земли,
Поверх границ и расстояний
Путем небесным перешли!
Нет, плыли не путем небесным,
Любви подранками кружа,
Земли перешагнули бездны,
Ступая по её ножам!
И шли в сплошных осколках боли
И гнулись, словно ковыли…
Друг к другу – в кровяных мозолях
Ступни разбитые дошли!
ПРОЩАНЬЕ СО СТАРЫМИ ДРУЗЬЯМИ
Когда друзей терять не страшно,
Когда распался человек,
Когда отходит день вчерашний,
И новый – двадцать первый – век
Уже во все виски стучится,
Совсем немногим отдалён,
Но может вовсе не случиться,
Как слишком натуральный сон!
Когда заходишь по привычке
В невинной памяти дома,
И детства тоненькие спички
Дрожат…
В подъезде полутьма…
И что-то странное бормочешь,
И видишь призрачный музей,
И восковой фигурой входишь
В Круги потерянных друзей,
И постепенно цепенеешь…
Они проходят сквозь тебя,
Но никого позвать не смеешь:
Твоя судьба не их судьба!
Лишь провожаешь, сумасшедший,
Тихонечко сходя на нет,
Своих друзей – своих ушедших
В холодный лестничный просвет…
ПРОСИТЕЛЬНЫЙ ОТКАЗ В РЕДАКЦИИ
О, поколенье пред закрытой дверкой,
Родившееся в пятьдесят восьмом, –
Лишь взгляд всё понимающей еврейки,
Сидящей за редакторским столом,
Остался нам от времени былого,
Как моря мёртвого последний всплеск живой, –
Просящий снисхождения земного
Всей ироничной скорбью мировой…