Стихи
Стихи
ПИНХАС И ЕГО ЗВЕРИ
бабушкина сказка
1.
Старый Пинхас художником был,
Не любил рисовать он людей,
Рисовал он белых китов,
Берберийских серебряных львиц,
Рыб, умеющих петь псалмы,
Птиц, что в клювах приносят мёд,
Вот ползёт мимо смерти змей,
Вот парит в огне стрекоза.
И у этих волшебных существ –
И у птиц, и рыб, и зверей –
Человечьи были глаза.
2.
В Могилёве молельный был дом,
На отшибе стоял, на краю,
Потихоньку ползя в овраг.
Старый Пинхас ходил в этот дом
Каждый день и пятнадцать лет.
И текла за окном река,
И молился внизу народ,
Умирал и рождался свет,
Приходила большая вода –
Поднимался художник ввысь
И расписывал тёмный свод.
3.
Он закончил свой радостный труд
В сорок первом году, по весне.
Старый Пинхас в небо смотрел –
Собирался, наверное, в путь,
Но пришли к нему сапоги,
Много-много чёрных сапог
И не дали смотреть наверх.
Он сказал: – Не моя вина,
Что случилась со мной эта жизнь,
Как я начал жить – так живу,
Мне до смерти до самой жить!
4.
Сапогом был повержен он в грязь
И в гнилой приведён был барак,
Где росли из чёрной земли
Только нары заместо берёз.
Этой ночью молельный дом
Ярым пламенем в небо взмыл,
Стены корчились в красной мгле,
Брёвна сыпались вниз, в овраг,
Дым густой над водою висел.
А когда расписанный свод
Обвалился, тогда огонь
Закричал в миллион голосов,
И соткалась тогда из огня
Вереница белых китов,
Берберийский серебряный лев,
Рыбы, шепчущие псалмы,
Птицы, в клювах которых мёд,
Не боящийся смерти змей,
Непалимая стрекоза…
И у этих волшебных существ –
И у птиц, и рыб, и зверей –
Человечьи были глаза.
5.
А у лагеря был комендант.
Сапоги его были чисты,
Как слеза младенца Христа.
А жена его Ирмой звалась.
Было скучно в лагере ей,
И хотела она портрет.
Только где художника взять?
И шепнул коменданту капо,
Что в бараке номер один
Доходяга есть – старый жид,
Говорят, он обучен мазне,
Может быть, и сгодится на что.
Привели его поутру.
Не любил рисовать он людей,
А тем более – чистых таких.
Не дрожала его рука,
Надоело руке дрожать.
И сидела смирно жена
Коменданта на жёлтой софе,
Пачку «Джуно» в руках вертя
С жёлтой надписью на боку.
6.
А когда был написан портрет,
Долго чистый смотрел комендант:
То ль пленила глаз бирюза,
То ли свет на бумаге играл,
Или просто в портрете том
Человечьи были глаза?
Старый Пинхас пошёл в барак,
Не убили – и хорошо!
И тогда смог поднять он глаза
За полгода – пожалуй, раз.
И увидел: поверх столбов,
Крыш дырявых и ржавых поверх,
Над его неубитой землёй
Умирал и рождался свет.
Вкруг него проплывали киты,
Берберийский волшебный лев,
Рыбы, шепчущие псалмы,
Птицы, в клювах которых – мёд,
Не боящийся смерти змей,
Несгорающая стрекоза…
И у птиц, и рыб, и зверей
Человечьи были глаза.
ИСКУШЕНИЕ ХУДОЖНИКА
Марку Шагалу
Ты скажи мне, расскажи, мой кузнечик!
Ты зелёное оставь баловство!
Много видел на Руси ты местечек,
Не видал ли среди них моего?
Я не в шутку – я серьёзно!
Называется Лиозно,
Там ручей воркует слёзно,
Как виолончельная струна,
И на противне на жарком
Место есть гусиным шкваркам,
Там, где были мне подарком
Воздух, и деревья, и луна.
Я на собственном холсте встану прямо
И пройду я сквозь него, как сквозь дым,
Ты поплачь в моё плечо, идиш мама!
Видишь – я опять пришёл молодым.
Ты всплесни руками громко,
Тяжела моя котомка,
Прядей рыжая соломка
По моим рассыпалась плечам,
Я лечу, боюсь упасть я
От нахлынувшего счастья,
И небесное причастье
Людям раздаю по мелочам.
– Где вы шили ваш костюм?
– Я? В Париже!
– А я знаю, где Париж?! Бог со мной!
– Километров тысяч пять, и не ближе!
– Это ж надо, в той глуши есть портной!
Ты замри, замри, картинка:
Вон скрипач стоит у рынка,
На его носу горбинка,
На виске – засаленный картуз,
Пахнут пальцы рыбьим жиром
Пред субботним вечным пиром,
И взлетаю я над миром,
Пробуя вселенную на вкус.
И в прохладную корчму, в гости к Доде
Я войду, оставив зной на дворе,
– Здравствуй, Додя! Ты, слыхал, умер вроде?
– Да, тогда, в сорок втором… в октябре…
Что со мной? Судите сами:
Я брожу под небесами
И с живыми мертвецами
Разговоры пьяные веду,
Но мой сон, увы, не вечен,
Я бедою изувечен,
И глядит парижский вечер
На мою еврейскую беду.
Но…
Ты скажи мне, расскажи, мой кузнечик!
Ты зелёное оставь баловство!
Много видел по Руси ты местечек,
Не видал ли среди них моего?