Стихотворения
Стихотворения
ДНЕВАЛЬНЫЙ
В те времена, когда была подростком,
Я словно замирала на лету:
Меня тянуло к лестницам, подмосткам –
Всему, что возносило в высоту.
Теперь, когда дорога все короче,
К перилам и ступеням я не льну,
Но есть еще соблазн покруче прочих:
Тот лифт, что погружает в глубину.
А там, воображенье будоража,
Как будто на опасном рубеже,
Стоит бессонно призрачная стража
На цокольном, последнем этаже.
И мнится мне: во глубине подвальной,
Подобно солнцу на исходе дня,
Таинственный недремлющий дневальный
С немым укором смотрит на меня.
НА СЪЕМНОЙ КВАРТИРЕ
Хочу рекламе сказать: «Не слепи!» –
И вроде как-то неловко,
А в кухне вообще сорвалась с цепи
Взбешенная микроволновка,
Затем холодильник, икнув, замолк,
И ветром подуло в щели,
При этом скрипучий ржавый замок
Ключу поддавался еле…
И только связка старинных книг
Вполне меня утешала:
Ведь прежний мир со страниц возник,
И время не обветшало.
Оно вкатилось в дверной проем,
Как будто пятилось задом,
И стало так уютно вдвоем,
И молча уселось рядом.
КРЫМСКИЕ СТРОЧКИ
Есть ли в мире
Что-то нелепей,
Чем злословье?
Серебрятся сухие степи
Приазовья.
То, что было сердцем воспето
И любимо –
Где ещё ты увидишь это,
Кроме Крыма?
СТРОКИ О КРАСОТЕ
Красоту надо видеть везде:
В муравейнике, в птичьем гнезде,
В каждом облачке, в каждой соринке…
На скамейке, в трамвае, на рынке –
Красоту надо видеть везде.
Красоту надо видеть всегда,
Чтобы солнечных дней череда
Отступать заставляла ненастье
Пред своей лучезарною властью…
Красоту надо видеть всегда.
Красоту надо видеть в простом,
Чтобы жизнь, что кипит за холстом,
Проступала полней на мольберте,
Неподвластная тленью и смерти…
Красоту надо видеть в простом.
ПРЕДКИ
– Да я о них не знала о них вообще:
Пропали они в веках.
– Но родинка на твоем плече,
Но ямочки на щеках…
– Они в могилах лежат вразброс,
Никто не помнит их лиц…
– А эта манера вздергивать нос?
А крылья твоих ресниц?
– Не ведаю даже названий мест,
Где предки мои росли!
– Один лишь твой характерный жест
Выводит их из земли.
Участлив Господь к их немой мольбе,
Им новую жизнь дает…
Все предки твои остались в тебе,
И ты несешь их вперед!
СЛУЧАЕТСЯ…
Да, такое бывает: приходит пророк и подвижник,
Только слово его на свинцовый ложится булыжник –
Не на тот, алатырь, что лежит в основании мира,
И бессилен и сам богатырь, и кифара, и лира.
Но не зря говорят, что и камень – структура живая.
Льются слезы дождя, наслоения века смывая,
И выходит на свет, на пророка взиравший сурово,
Словно анахорет, в муках сердца рожденное Слово.
ПАМЯТЬ
Зябнут майские аллеи
В тонком кружеве листвы…
Что же может быть милее
Древних улочек Москвы?
Берегут дворы и скверы
В непроглядной глубине
Отголоски прежней веры,
Боль и память о Стране.
Звоном музыки и слова
Не воротишь время вспять:
Нам угасшего, былого
Ни за что не отыскать.
Если ты окликнешь Память
В зыбком трепете свечи,
Та к губам приложит палец
И оглянется: «Молчи!»
СЧАСТЛИВАЯ АНТИЧНОСТЬ
Впрочем, почему должна я думать о дурном?
Обернись ко мне, Даная, золотым дождем!
Пожеланием успеха среди гор и дол
Отзывайся, нимфа Эхо – и садись за стол!
Средь душистого шалфея крыльями шурша,
Подлетай ко мне, Психея, девочка-Душа!
Мира нашего привычность – после и потом…
О счастливая античность, стань моим щитом!
БЫТ
Неуступчив и сердит,
Человеком правит быт:
Не дает ему поблажки,
Даже если дух скорбит.
Человеком правит быт:
Хлеб не куплен, пол не мыт,
Надо стряпать – горе спрятать,
Быт безжалостно твердит.
Надо обмести углы,
Побелить в саду стволы…
В общем, будничное дело –
Не дождешься похвалы.
Быт и вяжет, и прядет,
Властно за руку ведет
И не даст ни на минуту
Отрешиться от забот.
Тот, кто презирает быт,
Вверх тормашками летит:
Быт не даст планетам жизни
Оторваться от орбит.
СТИХИ О МАШИНЕ ВРЕМЕНИ
Юлии Мархутовой
Машина времени? Еще бы!
Друзья из детства закадычные,
Стоят привычные хрущобы,
Такие, право же, отличные…
И время словно не ветшает
И словно нас косой не скосит:
Никто их здесь не разрушает,
Их, стареньких, никто не сносит.
К ним так и тянет прислониться:
Стоят – и остаются прежними…
Да, Лиепая – не столица,
Зато и балует надеждами.
Что ж, лампа Ильича, не тухни,
Тянись к нам ниточкой вольфрамовой!
Холодные шкафы на кухне?
О, как же все-таки упрямы вы!
А может, мы упрямы сами?
Конечно, как еще упрямы,
И под иными небесами
Мы те же воздвигаем храмы.
Машина времени? Еще бы!
Такие, в целом не публичные,
Стоят отличные хрущобы –
Родные, милые, кирпичные…
УГОЛ ЗРЕНИЯ
В мире нет единого закона:
Как не раз бывало,
Кто-то смотрит на него с балкона,
Кто-то – из подвала.
Там, внизу, сырые испаренья,
Часто холодает…
С верхними жильцами угол зренья
Вряд ли совпадает.
ВДОЛЬ ОГРАДЫ
Не знаю, для чего мне это надо:
Без всякого почетного эскорта
Прогулки вдоль кладбищенской ограды
До порта.
Но кажется смиренней и любовней,
Хотя и ветер с моря бьет за ворот,
В тени полуразрушенной часовни
Весь город.
И я брожу здесь вовсе не понуро,
Своей судьбе и миру не перечу…
Шагает одинокая фигура
Навстречу.
Помедлив, от земли ползет прохлада,
И в памяти моей ничто не стерто…
Прогулки вдоль кладбищенской ограды
До порта.
Осенний дождь накроет мокрой сетью
Все шорохи, что в воздухе разлиты,
И травы прорастают сквозь столетья
И плиты.
ЧУЖОЙ
В промасленной серой спецовке
Ступая по жухлой листве,
Высокий, немного неловкий,
Рабочий бредет по Москве.
Час ранний – ему не помеха:
На этом заводе он свой
И помнит все запахи цеха,
Осенний рассвет над Москвой…
Пускай колбасы не хватает,
Пускай по сирене встает –
Он лучшие книги листает,
Он лучшие песни поет!
Не в замке живет – в общежитье,
Но школа зовет:
– Приходи!
И лучшие в жизни событья,
Он верит, еще впереди.
Но что за таинственный ворог –
На фронте не встретил таких! –
Убил наповал этот город
Станков и ворот заводских?!
Он сам отражается в призмах,
Уже никому не родной,
Всего лишь беспомощный призрак
На фоне пустой проходной.
РЕПЕЙНИК
На пустырях, опутанных пасленом
И тихо шевелящих лопухами,
В пространстве этом, диком и зеленом,
Я запасалась первыми стихами.
Конечно, пустыри не пепелища,
Все правильно, они гораздо лучше:
И в них потенций всяких скрыта тыща,
Хотя и покрывают их колючки.
Зачем разворошили муравейник,
И каждый в норку по куску таскает?
А родина похожа на репейник:
Вцепилась в сердце – и не отпускает.
МНОГОТОЧИЕ…
Мы бродили по этой тропке.
Время вышло. (Раскроем скобки)
Мы застыли, как понятые.
Здесь пока еще запятые,
Но бессильны теперь привычки,
Их приходится «брать в кавычки».
Жизнь вторую не взять в рассрочку.
Остается поставить точку.
Правда, связи не рвутся в клочья,
И надеюсь на многоточье…