Журнальный мир

***

Вскачь не несутся под крики детей расписные лошадки,
Ржавые лодочки ввысь не стремятся в синее небо
И карамель не стекает по палочке приторно-сладко,
Чтобы прилипнуть тебе на мягкое нежное нёбо.

Клоун в больших башмаках на толстой подошве
Тихо смеется и хмурит густые жуткие брови.
Смех его мерзкий - одно сплошное притворство,
Он не смешить тебя хочет, а жаждет твоей молодой крови.

Он заберет тебя, детка, в свою гнилую пещеру,
Стоит только тебе на миг в сон погрузиться.
Он покажет тебе все свои плохие дурные манеры,
Он покажет свой красный шарик на склизкой нитке.

Рыжий парик пропитан потом ночных кошмаров.
Старый шутник, манящий деток к аттракционам.
Узкий зрачок наполнен треском живых пожаров,
Сладкая вата прилипла к ярким большим помпонам.

Пальцы кривые скользят по шеи нежнейшей коже.
Зубы вопьются в плоть словно клыки вампира.
Знаешь, тебе уже никто ничем не поможет.
«Малыш, ты приобрел билет в ад у кассира?»

Скрежет качелей жалит, как траурный марш Шопена,
Душу терзает на части - и никуда не деться.
Ты для него актер на его театральной сцене -
Он все равно придет за тобой и заберет твое детство.

Он все равно тебя будет ждать за тем поворотом,
Где расписные лошадки когда-то в небо летели.
Однажды ты подойдешь к знакомым облезлым воротам,
Надеясь снова услышать звук той карусели.

Черная лента истлела в прах на манекене,
И карамель превратилась давно в мраморный камень.
Детка, смирись, в этой игре нет кнопки «отмена».
Ты не в комедии, детка, ты в настоящей драме.

***

Когда на часах пробьет двенадцать,
Развеются чары.
Тот, с кем ты всю жизнь прожила,
Превратится в ветер.
В легком платье из снов
Ты выйдешь на улицу.
С тобой будет только свобода
И твои дети.
Ты взлетишь мотыльком на свет,
Опаляя крылья.
Босиком по острым камням
Ты пойдешь навстречу
Тому, кого ты ждала всю жизнь
И о ком мечтала.
И ты не будешь бояться упасть
В глубокую пропасть.
Твои ресницы взмахнут,
Как крылья у птицы.
И ты сделаешь шаг -
Шаг в неизвестность.
Тебе неважно, сожжет ли он твое сердце
Или согреет своей нежностью.
Оно в его руках.
И только в его власти дать тебе жизнь
Или убить навечно.
Ты в легком платье из снов,
А он с одной открытой душой
И израненным сердцем.
Наверное, ему тоже страшно
Падать с тобой в неизвестность.
Когда на часах пробьет двенадцать,
Развеются чары.
Ты упадешь в его руки,
А он поймает.
А может быть, все будет совсем по-другому…

***

Я тебя укрывала плащом из осенних листьев,
Я тебя берегла как последний кусочек хлеба.
Я хотела собрать из разорванных в клочья мыслей
Для тебя одного прозрачное чистое небо.

Я к тебе подходила слева, справа и сзади,
Я в руках приносила тебе свое хрупкое сердце,
Я смиренно стояла под градом в тоненьком платье,
Чтобы дать возможность тебе от боли согреться.

Я к тебе подходила тихонько, боясь обидеть,
Осторожно касаясь души, не касаясь тела.
Я за миг с тобой научилась так много видеть,
Как за целую жизнь свою никогда не умела.

Я костер разводила, сжигая в пламени гордость,
Я тебе доверяла так, как себе не верю.
И, пройдя босиком по углям, я падала в пропасть,
Открывала клетку ключом, выпуская зверя.

Я любила тебя, как Джульетта любила Ромео,
Я ждала тебя, как Ассоль своего капитана,
А ты мечтал о том, как станешь мистером Греем
И будешь моим холодным жестоким тираном.

После ночи безумной любви я летала птицей,
Исступленно считала секунды до нашей встречи.
Я искала тебя в незнакомых угрюмых лицах,
Я в безумных мечтах обнимала тебя за плечи.

Я дыханьем тебя поднимала, когда ты падал,
Я тебя понимать совсем без слов научилась,
И, когда твой язык для меня был ядом,
Я слезами одними открытые раны лечила.

Я тебя укрывала плащом из осенних листьев,
Я тебя берегла как последний кусочек хлеба.
Я тебя отпускала из сердца, но не из мыслей,
Я тебя отпускала… в бескрайнее синее небо.

Я тебя отпускала, когда ты со мной прощался…
Я тебя отпускала… но ты… опять возвращался…

***

На твоей вечеринке улетный криповый вайб,
А ты как пантера, дерзкая и красивая,
Послушай, детка, я замшелый миллениал,
Скажи, зачем ты меня сюда пригласила?

На твоей фигуре зачетный мерчёвый шмот,
А я в костюме и галстуке для переговоров.
Стоп, королева, не открывай свой рот -
Я не люблю долгих прелюдий и разговоров.

Ты на меня бросаешь предвзятый взгляд
И говоришь, что я круче всех твоих дноклов.
Вау, да я просто сасный миллениал -
Ты кекаешь или ты говоришь серьезно?

Сегодня я буду флексить, как полный зашквар,
Фейспалм - мое обычное состояние.
Послушай, детка, я замшелый миллениал,
Лучше держись от меня на расстоянии.

Ты со мной испытаешь полнейший кринж.
Меня не спасет даже мой идеальный вокал.
Хотя… я знаю… ты лайкаешь мой престиж.
ВТФ! Я все равно замшелый миллениал.

Твой взгляд темнеет, детка, давай, камон,
Мы будем чилить вместе с твоими думерами.
Хотя я все тот же замшелый миллениал,
Ты будешь стэнить, когда увидишь мой бумер.

Камон, подруга, скорее нажми на «лойс».
Я знаю, ты тоже хочешь сегодня кураж.
Tonight I wanna hear only your vois,
Сегодня я буду твой идеальный краш.

***

Я заберу твою боль себе.
Словно росу буду пить с листочка.
Я не оставлю ни капли тебе
Боли твоей - для тебя ни глоточка.
Я разорву обреченности сеть,
Выпущу душу твою на свободу,
Чтобы ты с легкостью смог взлететь,
Крылья расправив под небосводом.
Капельки звезд расплескав в траву,
Нежность свою принесу в ладонях.
Мне наплевать на людскую молву -
В нежности нашей вместе утонем.
Дрожь по губам пробежит - не плачь,
Это растаял кусочек сердца,
Слезы свои от меня не прячь -
Слезы твои - от счастья дверца.
Сидя на крыше, ночь напролет
Будем болтать обо всем на свете.
Но только тише… кто-то зовет.
Мы улетим… вдвоем… на рассвете…