Стихотворения

Стихотворения

Октябрь

 

Опоздал служебный человек,

Не пришёл к назначенному часу,

В ожиданье занятых коллег

Я иду к виднеющимся дачам.

Вслух, по шпалам выверяя шаг,

Октябрю прочитываю стансы.

Где же здесь унылый березняк?

Где же бересклеты оборванцы?

Здесь проходит жизнь без суеты,

Изумрудность трав в веснушках листьев,

А у бурых рельс цветут цветы,

Льнянка, горицвет на склоне мшистом.

Вижу я: в шуршащей тишине

Дремлет свет в полупрозрачных кронах.

Любо с октябрём наедине

Вдалеке от стриженых газонов.

 

 

Ветер

 

Как долго был ты в заточенье,

Что дико воешь и ревёшь,

Порвавши цепи, в исступленье,

Раскидистые кроны рвёшь.

Ломаешь ветви - зла повинность -

Свергаешь вольность их знамён,

Чиня расправу самочинно,

И - оземь, не спросив имён.

Испуганно роняя слёзы,

Заторопились тучи прочь.

Но сколько будешь зыбить плёсы,

Чтоб в ярости не изнемочь?

И, охмелев от самовластья,

Ты чуть ослабил натиск свой,

И потекла река бесстрастно,

Деревьев выпрямился строй.

 

 

Всего лишь горсть

 

Кружат леса, заглядывают в окна,

Колёса ритм выстукивают им.

Кусты собакой из-под подворотни

Испуганно отпрыгивают в стынь.

Под гул вагонного разноголосья,

Прижавшись лбом к холодному стеклу,

Мне б стойкости заимствовать у сосен,

Их солнечной янтарности в снегу.

Колюч наряд их, неизменно скромен

В изменчивости всех погодных игр…

Зелёный поезд, уходящий скорый.

Увёз всего лишь горсть охристых игл.

 

 

Время

 

От тёмной полночи до завтра

Ничтожно малый интервал.

На белом полотне асфальта

Сегодня снег пушист и тал.

Грядущих завтра анфилада,

Рубеж полуночи пройдя,

Ты в той же точке в завтра глядя,

Сегодня, впрочем, как всегда.

Таинственны времён глубины,

Едва успеешь дверь прикрыть,

Как сухо щёлкнет гильотина,

Меж днями обрывая нить.

Вселенной время день отмерив,

Событий бремя волоча,

Пластует их во темном чреве

Невнятно саги бормоча.

Порожки все быстрей, как шпалы,

Замешкался - уже вчера.

Следы исчезнут в снеге талом.

Перо обронено. Черта.

 

 

Вагон и я

 

Разбуженный трудолюбивым муравьём,

Открыл глаза - в окно вагона льётся лето.

Не помню я, тайком проник иль по билету

И занял место, обозначенное в нём.

Но где народ? Ни толков о житье-бытье,

Ни звона ложечек в наполненном стакане.

Один в купе, как отрешённый йог в асане,

Под слоем пыли распластался я в тряпье.

Трава по пояс, и берёзы между шпал,

В обхват стволы, изъела ржа стальные рельсы.

Округ с подножки потрясённый осмотрелся:

Давно никто не ездил здесь и не шагал.

Дороги есть ли где ещё? И есть ли род людской?

Трагедий цепь настигло забытьё глухое.

Вагон и я. Как чужды мы из шумного былого,

Где дивное царит и благостный покой.

Поют, растут, цветёт лиловостью кипрей.

И чьим-то промыслом осознанность явилась:

Не может человек быть вне, Земля - суть милость,

Она живёт, и ей не нужно егерей.

Стою один, и нет ни в чём во мне нужды,

По рукаву бежит мурашик торопливо.

Надеюсь снится, как бесстрастно, кропотливо

Земля стирает человечества следы.

 

 

Осенние здравицы

 

Отзвучали осенние здравицы,

Поутихли ветра листовейные.

Чья же девочка это - красавица?

И смешное в ответ слово - ейная.

Из небесного синего холода

Полетели снежинки лучистые.

И широкие улицы города

Белоснежными стали и чистыми.

На стекле нарисуем мы слоника,

Погляди, мол, зима приключилась.

А дождинка, что где-то таилась,

Вдруг разбилась о гладь подоконника.

 

 

Холодно

 

Холодно, холодно - шепчутся листья

И припадают к земле второпях;

Лета ушедшего яркие искры

Зябко лежат на остывших углях.

Это не след от фатальных пожарищ -

В углях тех летнего дня озорство,

Смех и вино, и таинственность капищ,

И золотистой зари волшебство.

Что же ты вторишь настойчиво листьям,

Певчий усилился слух в октябре?

Что же зовешь своим песням альтиста

Сизым смычком поиграть на ребре?

 

 

Утро

 

Слова… слова… то ласково, то хмуро…

Язык эзопов… душу нараспашку.

Апологема! О, какой ты мудрый!

А интонаций всплески в промокашку.

 

С утра, ещё в сорочке - панегирик!

Чтоб мысль и взлёт, и звёздочки без терний.

Прислушалась… ужель проснулся лирик!?

Лишь то, что о любви, то верно.