Стихотворения

Стихотворения

Снега и судьбы

Венок сонетов

 

Поэтам и бардам посвящается

 

1

 

То дождь, то мокрый снег, то гололёд…

То хмурятся и «правят бал» метели,

И души от ненастий очерствели…

Как воздуха, тепла не достаёт!

 

Кто с Музою в согласии живёт,

Тот и зимой услышит звон капели,

И моря плеск, и нежный звук свирели…

Он с нею дышит и о ней поёт…

 

Случаются такие среди нас,

Которым и метели – не указ!

К поэзии в любое время года

 

Их Слово манит – и не сломлен дух!

Их не возьмёшь, пожалуй, на испуг! –

Напрасно козни строит непогода.

 

2

 

Напрасно козни строит непогода.

Романтиков приветствует земля! –

На всё у них позиция своя;

Их не пугают каверзы природы.

 

Талантам на Руси нет перевода. –

Великая воистину семья!

А вместе собираются не зря:

Поэты, барды – певчие народа.

 

Нередко под гитару у костра,

Под тихий голос – искорка добра

Вновь разгорится пламенем восхода,

 

Малиновкой над Доном промелькнёт,

И под напором зазвеневших нот

Вдруг распахнётся сумрак небосвода!

 

3

 

Вдруг распахнётся сумрак небосвода,

И семицветьем радуга блеснёт,

Стихии нáпрочь урезонив гнёт…

Мелодии закружит хороводом. –

 

Опустит у палаток мимоходом,

Высокой нотою друзьям вернёт

И в души вдохновлённые войдёт

Прощальными гудками теплохода…

 

И каждый будет новой встречи ждать –

Как откровенье, Божью благодать:

Писать, творить и вновь спешить на слёт,

 

Чтоб с песней выжить, а не жить, как все!

Пусть кружит неурядиц карусель,

Пусть в сотый раз синоптик подведёт…

 

4

 

Пусть в сотый раз синоптик подведёт…

«Навзрыд» писал в распутицу и слякоть

О феврале: «Достать чернил и плакать!», –

Когда-то Пастернак… И слог влечёт:

 

На сердце то озноб, то жгучий лёд. –

В стихи «вгрызаюсь», будто в хлеба мякоть.

Порой закрутит их сюжет двояко,

Но в «яблочко» бесспорно попадёт.

 

«Рыдающей строфы» с ним «горечь пью»,

Кляну судьбу нескладную свою.

Душа, что птица, раненная влёт,

 

Чтоб не сорваться камнем в пустоту,

Стремится зацепиться за мечту,

Над бездной совершая разворот…

 

5

 

Над бездной совершая разворот,

Роняю капли крови на лету…

Подранком не теряю высоту. –

Я вижу цель, и с курса не собьёт

 

Лихой зигзаг судьбы иль резкий взлёт.

Коль станет мне совсем невмоготу –

Дыхание второе обрету!

И доберусь. Помехам знаю счёт.

 

И пусть удача отвернёт свой лик,

А выжить – шанс и вовсе невелик, –

Не признаю «фатального исхода».

 

Я не сорвусь. Не упаду на дно:

Со мной надежда с верой заодно. –

Хватаю воздух, как глоток свободы!..

 

6

 

Хватаю воздух, как глоток свободы –

Источник вдохновения ищу,

А не находится, то не ропщу.

И пусть – мне ни на йоту нет дохода.

 

Старательно тасую строк колоду,

Метафоры сквозь сито полощу…

Восторг – когда удачную тащу

Из тонны шлака и пустой породы!

 

Мне б выстроить устойчивый каркас

Из точных и необходимых фраз

Пронзительно-живого эпизода,

 

Как у Цветаевой: «Вся соль из глаз!

Вся кровь из ран … на половицы…» – враз! –

Несёт Пегас сквозь штормы и невзгоды…

 

7

 

Несёт Пегас сквозь штормы и невзгоды. –

Нельзя остановиться и свернуть,

Чтоб силы поддержать – хотя б чуть-чуть,

И не хватает в лёгких кислорода.

 

Успеть, преодолеть бы – до захода,

И веки от усталости сомкнуть…

Но мыслей круговерть сжимает грудь:

Рывок-другой – и окажусь у входа

 

В неповторимый и прекрасный мир,

Где Слово – мой единственный кумир…

И вновь душа, как в юности, поёт!

 

И пусть в интригах мечется сатир,

Не побоюсь скрещения рапир. –

Не удержать стремительный полёт!

 

8

 

Не удержать стремительный полёт:

«Горит и крýжится планета…»

Браво! Так о Победе пел нам Окуджава.

Накал эмоций – силы придаёт.

 

«Над нашей родиною дым» ползёт,

Но не померкнет дней прошедших слава,

И зрит по сторонам орёл двуглавый,

Покой Отчизны зорко стережёт.

 

А мглу пронзает запредельный звук,

Уходит ввысь многоголосьем фуг

И разливается обильем рек…

 

Воспринимаешь сердцем боль разлук,

Коль оказался нéдругом твой друг.

И пусть сечёт лицо колючий снег…

 

9

 

И пусть сечёт лицо колючий снег,

Зима опять лютует и ярится. –

Я вновь, как неприкаянная птица,

Пытаюсь отыскать желанный брег.

 

Встать на крыло поможет мне разбег.

Огонь поэзии зовёт, искрится,

А время мчится, как на колеснице…

Ему-то что? Оно ж не человек.

 

Спешу в места, где Шолохов творил:

Не только Дон – он мир весь покорил,

Поднявши на дыбы двадцатый век.

 

Кружилин, Вёшки… Кто б меня спросил:

«Доедешь ли? – Не выбьешься из сил?..

Расчистят путь, и сложится ль ночлег?..»

 

10

 

Расчистят путь, и сложится ль ночлег?..

Что будет завтра? – Я пока не знаю.

Моим скитаньям нет конца и края:

Я с теми, кто комфортом пренебрег.

 

На время останавливаю бег.

Мне передышка кажется вдруг раем!

Теряю что-то… больше – обретаю.

Со мной стихи – богатство, оберег.

 

В них боль моя, которая в ночи,

Как в клетке бьётся, мечется, кричит,

От «безнадёги» гнёт порой подковой.

 

Но верю: всё пройдёт и отболит,

И выживет, проклюнется пиит –

К превратностям судьбы – всегда готова.

 

11

 

К превратностям судьбы – всегда готова.

Найдутся те, кто судит свысока:

Всё шире отчуждения река,

Всё толще масса снежного покрова…

 

А я в пути-дороге снова, снова…

Мне б встретиться с тобой наверняка.

Прогноз не утешает, а пока –

Ищу тепла, участия простого!

 

Хочу, чтоб хоть немного повезло:

Любви такой, чтоб голову «снесло»,

Чтоб выплыла мечты моей ладья

 

(я устранила течь), «смертям назло».

Да вот беда: дороги занесло;

Порой сугроб, порою полынья…

 

12

 

Порой сугроб, порою полынья…

Остановить стихию невозможно –

Как и стихи, что так неосторожно

Льют свет на невозвратность бытия!

 

С тобой мы были больше, чем друзья:

Я полагала: ошибиться можно, –

Всегда поддержишь! Но порою сложно –

Вокруг кружит немало воронья:

 

Кто ради славы на подлог готов –

Полтонны чистых измарав листов,

К тому же, ворох перебрав «белья»,

 

Тот в кознях, несомненно, – ас… мастак.

Чудак! – «Не друг» он «и не враг, а – так».

Я верю – не впустую жизнь моя.

 

13

 

Я верю – не впустую жизнь моя.

И пусть она течёт совсем не гладко,

И на душе случается несладко…

Лишь время литератору судья!

 

По-разному мы слышим соловья.

Где ремесло? В чём суть? – Скажите, право!

Не дам, пожалуй, и копейки ржавой,

Коль искренности нет – галиматья.

 

Смогу ли жизнь вдохнуть я в свой венок? –

Бьюсь в кровь, чтоб выжить первенец мой смог.

Хоть и пойму читателя – рисково!..

 

Помогут классики, и первым – Блок –

Не допустить напраслину из строк.

Настанет час – весомым будет Слово!

 

14

 

Настанет час – весомым будет Слово!

«Перелопачу» горы мудрых книг

(Ведь мир поэзии так многолик!):

Есенина, Высоцкого, Крылова… –

 

Исповедальность в Нём – всему основа.

Мир красоты, гармонии настиг,

Мне б удержать желанный сердцу миг!

И счастья я не ведаю иного…

 

Смогу ль воспеть красу степей вокруг?

Как сладостен, томителен «недуг»!

Опять пишу я ночи напролёт.

 

Душой врасти – в том цель моя, задача:

Перо ведёт! – «Я не могу иначе».

То дождь, то мокрый снег, то гололёд…

 

15

 

Магистрал

 

То дождь, то мокрый снег, то гололёд –

Напрасно козни строит непогода:

Вдруг распахнётся сумрак небосвода,

Пусть в сотый раз синоптик подведёт!

 

Над бездной совершая разворот,

Хватаю воздух, как глоток свободы…

Несёт Пегас сквозь штормы и невзгоды, –

Не удержать стремительный полёт.

 

И пусть сечёт лицо колючий снег.

Расчистят путь, и сложится ль ночлег, –

К превратностям судьбы – всегда готова.

 

Порой сугроб… Порою полынья…

Я верю, не впустую жизнь моя:

Настанет час – весомым будет Слово!

 

 

Крымский калейдоскоп

Венок сонетов

 

«Стократ воспетый, ты неповторим.

О, баловень поэтов, Южный Крым!»

Николай Скрёбов

 

1

 

От золотого века Крым воспет.

Контрасты моря, гор пленили многих,

Гряды холмов, угрюмых скал отроги

По-прежнему влекут сквозь призму лет.

 

Природы удивительный букет

Ласкает взор уставшему с дороги,

Скитальцу боли утолит, тревоги,

В душе оставит притяженья след.

 

Когда-то юга буйные красóты

Мицкевича манили: чайки, бриг,

Готических пещер седые гроты

 

Вписал он в поэтический дневник.

Рифмуя сонмы мыслей сокровенных,

Запечатлён в творениях нетленных.

 

2

 

Запечатлён в творениях нетленных

Сам Пушкин, посетивший крымский рай:

Гурзуф и Керчь, Судак, Бахчисарай –

Игре воображенья – край священный.

 

Тёк зной полуденный по тропкам-венам…

Ночными феями подлунных стай

Мигали звёзды: «Юноша, дерзай!»

И он писал, писал самозабвенно:

 

О белопенных волнах, о мытарствах

Простого люда, роскоши дворцов,

О бедных саклях, хижинах татарских,

 

Наложницах, о происках скопцов,

Фонтане слёз и неприступных стенах…

Свежо до наших дней, до современных.

 

3

 

Свежо до наших дней, до современных,

Как унтер-фейерверкер Лев Толстой

Тяжёлые мортиры ладил в бой,

Участвуя в баталиях военных.

 

За Севастополь дрался он отменно,

Писал рассказы, как затихнет вой

Снарядов… и спадёт туман густой…

Не продохнуть от гари, дыма, тлена.

 

Он вынесет вердикт, что войны – зло:

Разруха, груды трупов, лужи крови –

Осудит в корне это «ремесло».

 

Лишь Правде стать единственным героем

Его метаний, поисков, побед.

Струится прошлого незримый свет…

 

4

 

Струится прошлого незримый свет…

Смотрю картину «Бой в Чесменской бухте

И. Айвазовский». Замираю: «Ух ты!

Как мастерски в ней передан сюжет!

 

Огонь и безысходно-мрачный цвет.

Владычица морей почти потухла.

Ещё чуть-чуть – остатки флота рухнут,

Поглотит бездна вод… Сомнений нет.

 

Барахтаясь в воде, пытаются спастись

Остатки уцелевших в битве турок,

Цепляясь за обломки мачт, за жизнь

 

Хотя б в плену. Быль. Репортаж с натуры.

Ну а «Девятый вал» – зенит, расцвет!

Внимают Музе музыкант, поэт.

 

5

 

Внимают Музе музыкант, поэт…

Не выпускал пера великий Чехов –

Сам – врач, на излечение приехав,

Трудился день и ночь, презрев запрет.

 

Попав в ловушку ялтинских тенет,

Под сенью кипарисов и орехов

Он слушал Учан-Су глухое эхо,

Листал подшивки ялтинских газет…

 

Горят каштанов свадебные свечи,

И утопает в розовом миндаль,

Спускается на побережье вечер…

 

«Вишнёвый сад» опутала печаль.

Последний труд, что выдал он Вселенной –

Писатель… драматург… то незабвенно.

 

6

 

Писатель… драматург… то незабвенно,

Проведший «Детство» «В людях» и в нужде,

Был чутким к просьбам и к чужой беде,

Спешил на помощь страждущим мгновенно.

 

Ждал революции как перемены

И зрел характер в тягостном труде.

Расстроен «в дым», ведь методы не те

Жестокость отвращает неизменно.

 

Жить в косном мире нестерпимо тесно.

Пророк победы к буре призывал,

И рвался в небо гордый «Буревестник»,

 

И волны вслед являли мощный шквал.

По духу Горький близок с Мельпоменой,

Что воплощает образ совершенный.

 

7

 

Что воплощает образ совершенный?

Уместен риторический вопрос.

Маэстро Бунин вклад весомый внёс,

И лирика воистину бесценна.

 

Был против потрясений. Откровенно

Далёк от горьковских восторгов, грёз.

Природу лишь на пьедестал вознёс,

Её он воспевал проникновенно.

 

Ай-Петри. Крым… край суши золотой…

На скалы глянет – сердце замирает:

Летит «прозрачной пылью снеговой»

 

Кристальной свежести струя живая!

Слагая удивительный сонет,

Он чудом озарения согрет.

 

8

 

Он чудом озарения согрет –

Куприн, влюблённый напрочь в Балаклаву.

Был потрясён «Очакова»1 расправой:

Дрожащими руками мял кисет…

 

Душила ночь, когда не мил рассвет:

Огонь сжирал остатки бывшей славы.

Куда смотрел в тот миг орёл двуглавый?!

Туман кровавый пал на парапет…

 

Мечтал, как Чехов: дом… веранда… сад…

И песни моря в упоенье слушать…

За очерк, осудивший этот ад,

 

Из Балаклавы выслан был в Алушту.

Отчаянной строкой будил сердца.

Земля – цветок, раскрывшийся творцам!

 

9

 

Земля – цветок, раскрывшийся творцам!

И в этом плане дорог нам Волошин.

По мне, так Крым без Макса невозможен.

А дом-музей, открытый всем ветрам,

 

Воистину для пишущего – храм –

Встречает, радуясь, друзьям хорошим,

Которых стих и акварель тревожат…

Ступает день по выжженным степям.

 

На сотни миль – лучистая безбрежность,

Расплавленные дни и Кара-Даг.

И моря синь. В душе разлита нежность…

 

Я благодарна всем, кто смог создать

Жемчужину культуры в Коктебеле.

Они коснуться Вечности посмели.

 

10

 

Они коснуться Вечности посмели –

Все те, кого Волошин привечал:

Угрюмого величья серых скал,

Серебряного века колыбели…

 

Гостили в доме месяцы, недели…

Уместен был лишь творческий запал.

Макс белых, красных и любых спасал,

Кого вертели жизни карусели.

 

Вхожу, волнуясь, в атмосферу дома:

Старинных фото, манускриптов, книг,

Картин и масок… магией влекома,

 

Я вчитываюсь в жизни черновик…

Цветаева, Эфрон и Мандельштам

Искусство донесли к живым сердцам.

 

11

 

Искусство донесли к живым сердцам

Друзья: художники, поэты, барды –

Волнует и поныне – молод, стар ты

И тянет к тем магическим местам,

 

Где знали цену чувствам и словам,

Где зарождались творческие старты,

Где розыгрыш любили и с азартом

Стихи читали вслух по вечерам.

 

А утром зорька целовала лица

Вчерашних «обормотиков» – гостей,

Поглаживала ласково ресницы,

 

Шептала в снах им множество затей.

Шедевры создавались в самом деле.

Нешуточные страсти здесь кипели.

 

12

 

Нешуточные страсти здесь кипели.

У рыбаков, в углах пивных таверн

Вёл пропаганду Грин2 на свой манер,

Случалось, и у Макса в Коктебеле.

 

И в Севастополе: в порту, в артели…

Не раз аресту он себя подверг,

Но жадно жил, не зная полумер,

Создатель романтических феерий.

 

Дорóг он юнгой хаживал немало…

Позволил Грэю делать чудеса,

А чтоб Ассоль мечту свою познала –

 

Зажёг ей алым шёлком паруса…

«О, баловень поэтов, Южный Крым.

Стократ воспетый, ты неповторим!»

 

13

 

«Стократ воспетый, ты неповторим».

Дымится и сверкает бездна моря,

И лодочка плывёт, с волною споря,

В ней – Паустовский – вечный пилигрим,

 

Соблазном путешествий одержим –

Попал впервые по причине горя:

Могилу Грина посетил у моря…

И стал тот край безмерно дорогим.

 

Тавриду исходил и вдоль, и поперёк.

Самшитовые рощи пышут зноем,

И брызжет золотом душистый дрок,

 

И небо лучезарно-голубое…

Легендами овеян Старый Крым…

России – кровный брат! Неотделим!

 

14

 

России – кровный брат! Неотделим!

А впрочем, по-другому было б странно.

Иду я по Малахову кургану,

Где дышит скорбью даже горсть земли.

 

Миролюбивый, светлый, гордый Крым,

Не покорён фашистом, ни османом.

Для друга – тёплый и всегда желанный,

А для врага – с характером стальным.

 

Сейчас – рукой подать, он стал нам ближе.

Лечу над морем. Счастье! Красота!

Полуденное солнце сваи лижет,

 

Опоры блоков Крымского моста.

Как будто в сказку купленный билет!

От золотого века Крым воспет…

 

15

Магистрал

 

От золотого века Крым воспет,

Запечатлён в творениях нетленных –

Свежо до наших дней, до современных.

Струится прошлого незримый свет…

 

Внимают Музе музыкант, поэт,

Писатель… драматург… то незабвенно,

Что воплощает образ совершенный –

Он чудом озарения согрет.

 

Земля – цветок, раскрывшийся творцам!

Они коснуться Вечности посмели,

Искусство донесли к живым сердцам.

 

Нешуточные страсти здесь кипели.

«Стократ воспетый, ты неповторим»

России – кровный брат! Неотделим!

 

1 Матросский митинг на крейсере «Очаков» в ноябре 1905 г. закончился полным сожжением крейсера вместе с экипажем. Куприн оказался свидетелем расправы над «очаковцами».

2 В 1903 г. Александр Гриневский талантливо вёл пропагандистскую работу против властей.