Стихотворения

Стихотворения

Пусть будет лето на Земле

 

Уходит вдаль беспечный мальчик,

Теряясь в пыльных тропках строк.

Желтоголовый одуванчик

Вплетаю в летний свой венок,

 

По-детски радуясь душою

И грусть привычную тая.

Под старой яблоней большою

Мы как под кроной Бытия,

 

Она в соцветьях сберегала

Свою божественную суть.

За всё, о чём я промолчала,

Прости меня, не обессудь.

 

Заря, едва погаснув, снова

Одарит мир волной огня.

Мне не хватило только слова,

Всего лишь слова для меня.

 

В ладонях нежного рассвета

Весь мир становится светлей.

Пусть добрым будет это лето,

Пусть будет лето на Земле.

 

 

Слёток

 

Внук опять разгулялся Стрибожий, кроны гнул, будто вытрясти дух

Собрался. Желторотый, похожий на лесных одуванчиков пух,

Слёток в клевер упал. Распищался от испуга, но скоро затих.

«Ну, куда ты, малёныш, собрался? Ветры майские – знаю я их,

Всё метут. Что за буйная сила? Гнёздам горе, а вихрю лишь смех», –

Так старуха с птенцом говорила и грозила куда-то наверх.

Подняла – заскорузлые пальцы еле гнутся, а всё же нежны.

«Ах вы, певчие птицы, скитальцы над простором Родной стороны»…

Тихо грела, у сердца держала, из пипетки поила водой…

 

***

 

Сколько, Родина, ты провожала сыновей – не в полёт, на убой…

Выводила, таясь, за ворота тех, кто телом, не духом сильны…

Сколько слётков таких желторотых вновь сгорело в пожарах войны…

Каждый раз путь проходим сначала, не усвоив уроки отцов.

Те, кто борет траву самопалом, не жалеют ни гнёзд, ни птенцов…

 

***

 

Не из тех, кто и вашим, и нашим, больше кривды боюсь, чем свинца.

Просто горя – огромная чаша, и её нам делить до конца.

Пополняются в небе созвездья, глянешь ввысь – всё родные, свои…

Справедливость – не в грозном возмездье, в состраданье она и любви.

Только где поселилась зараза, не в душе ли затеяла пир?

И во мне вдруг Иван Карамазов, на крови не приемлющий мир,

Плачет горько, и зло, и наивно: от людских, а не Божьих затей

Здесь детей убивают безвинных за других убиенных детей.

 

 

Обнимаются крепко

 

Обнимаются крепко и долго, обнявшись, молчат.

Будто больше таких вечеров и не будет на свете.

…А над крышей звезды молодой загорелась свеча,

И уснул меж зелёных ветвей озорной, майский ветер.

 

А потом берегут в сердце это тепло до конца,

Раны где-то бинтуя, сражаясь в боях, маршируя…

…Лепестки облетают, тихонько касаясь лица

И на мокрых щеках оставляя свои поцелуи.

 

И пока не покажется Солнца сияющий шлем,

До рассвета сидят и молчат на родимом пороге.

…Но надолго ль уходят, а может быть, и насовсем –

Не расскажут ни ветер, ни дом, ни цветы, ни дороги.

 

 

Писем нет

 

Писем нет. Усталый вечер умывается дождём.

Мы одной заветной встречи столько дней протяжных ждём,

Что в века уже сложились – ожиданью нет конца.

А вчера лазурный ирис распустился у крыльца.

 

Не грустя, души касаясь нежно-нежно, чуть дыша,

Я качаю, улыбаясь, на коленях малыша.

Дни тихи, и гости редки. (А желанный – лишь один).

Ароматной, тонкой веткой к небу тянется жасмин.

 

Я тебе бы рассказала, как в рассветную пору

На лоскутном одеяле разметалась поутру

Лепестков душистых стая. А под вечер на окне

Милый зяблик пел, порхая и подмигивая мне.

 

Лето… Папоротник листья распушил, в узор сложив.

Не доходят, видно, письма. Ну и ладно. Был бы жив,

Был бы здрав – уже отрада. …Ветер песню вдаль унёс,

Ночи белые над садом сеют в травы звёзды рос.

 

 

Эти руки

 

Всё меняется быстро. Всё громче ушедших речь

Слышу в шорохе трав. И сегодня – не до игры.

Жаль, что поздно приходит желание уберечь,

А по юности мы безрассудны и так храбры –

 

Дела нет до несчастий чужих и чужих атак,

«На слабо» можно в русской рулетке взвести курок.

Но сегодня сжимается сердце, а не кулак.

Видно, новый какой-то настал заповедный срок.

 

И куда приведёт нас в финале тропинки нить,

Мне не ведомо больше, и ты меня не зови.

Я умею стрелять, а хотела б уметь лечить.

Эти руки – не для убийства, а для любви.