Стихотворения
Стихотворения
Роберт Бернс
(1759—1796)
Мы созданы страдать
Осенней позднею порой,
В расцвете юных лет,
Я шел вдоль берега реки,
Одетой в серый цвет.
Я шел во след за стариком.
Он бедно был одет.
Он был несчастен, одинок,
Беспомощен и сед.
Он вдруг заговорил со мной:
«Куда ты держишь путь?
Мечты о славе и любви
Твою волнуют грудь?
А может, средь житейских бурь
Ты рано повзрослел…
Тогда способен ты понять:
Печален наш удел.
Земное солнце в небесах –
Оно за годом год
Встает для тех, кто на господ
Исправно спину гнет.
Я встретил восемьдесят зим,
И если хочешь знать,
Извлек всего один урок:
Мы созданы страдать.
О человек! С младых ногтей
Он временем богат.
Транжирит он по пустякам
Поры бесценной клад:
Капризы, кутежи, разврат –
Герой – ни дать, ни взять.
Пока не ведомо ему:
Мы созданы страдать.
Пока он молод и здоров,
Пока он в силах жить,
По крайней мере сам себя
Он может защитить.
Но каждому на склоне лет
Приходится понять
Нужды и старости урок:
Мы созданы страдать.
Бывают баловни судьбы,
И веселы их дни,
Но над сумою и тюрьмой
Не властны и они.
Чего уж черни ожидать,
Когда несчастна знать?
Один закон, одна стезя:
Все созданы страдать.
Болезни, голод, нищета
Подстерегают нас.
Но человеку человек
Опасней во сто раз.
Ведь тот, на чьем челе любви
Божественной печать –
Способен заставлять себе
Подобного страдать!
И вот могучий здоровяк,
Униженный нуждой,
Перед хозяином-сморчком
Сгибается дугой.
А тот с презрением велит
Взашей из дома гнать –
Его и всю его семью –
Страдать и голодать!
Уж если создан я рабом
И прозябать на дне,
Зачем тогда свободный ум
В придачу даден мне?
А если нет, то кто посмел
Такое право дать:
Чтоб человека человек
Мог заставлять страдать?
О, это правда, да не вся.
И в наш ученый век
Хоть и умен стал человек,
А все ж он человек.
Природа честных бедняков
Не стала бы рожать,
Когда б не припасла закон:
Не век нам всем страдать!
Смерть! Вот несчастных лучший друг
И верная жена.
О, как я жду когда меня
К себе возьмет она –
Гроза богатых, знатных – тех,
Кому есть что терять.
И утешение для всех,
Кому невмочь страдать!»
У. Б. Йейтс
(1865 – 1939)
Ляпис-Лазурь
Гарри Клифтону
Так истерички говорят: тошнит
От этих всех мольбертов и смычков,
И от поэтов – что их веселит?
Когда всем ясно: этот мир таков,
Что, если в корне все не изменить,
То просто прилетит аэроплан
И нам такой устроит кегельбан…
Все разбомбит. И негде будет жить.
У всех свои трагедии идут.
Вот бродит Гамлет, вот бушует Лир.
Офелия, Корделия – все тут.
Но пусть финал, пусть это сам Шекспир
Под занавес, апофеоз страстей, –
Не пустит в стих ни плача, ни хулы
Достойный выдающихся ролей,
Он знает: Лир и Гамлет – веселы.
Избыт весельем ужас бытия.
Что жизнь? Цепь обретений и потерь.
Вдруг мрак – и небеса сражают «Я» –
Вот пик трагедии. И пусть теперь
Бормочет Гамлет, проклинает Лир,
И пусть финальный занавес опять
На миллионах сцен опустит мир, –
Трагичнее трагедии не стать.
Они являлись пешими, верхом,
С морей, и гор, и шли, и шли вперед,
Культуры старые круша мечом;
Потом и их не стало в свой черед.
Где ныне Каллимах, который мог,
Как с мягкой бронзой, с мрамором играть
И статуи свои так одевать –
Казалось, складки трепелет ветерок.
Его светильник, стройностью своей
Похожий на приморских пальм стволы,
Не простоял и двух коротких дней.
Все поглощают времени валы.
Все создается вновь рукой людей.
И те, кто создают, те веселы.
Китайцы, две фигурки; рядом – третья.
Исполненные тонкими штрихами
На лазурите. Символ долголетья –
Над ними птица с длинными ногами.
Тот, третий, видимо, слуга, несет
Какой-то музыкальный инструмент.
И каждая щербинка синих сот,
И каждый узкий цветовой сегмент
Подобны лесу, склону и реке,
И снегом занесенному хребту,
И в то же время видно вдалеке
Черешню или вишню, всю в цвету,
У домика, куда идут они
Втроем. И мне приятен обиход
Их жизни, небу и горам сродни,
Их вгляд на все трагедии с высот.
Вот просит грустной музыки один.
Простые звуки льются в небеса.
И их глаза мерцают из морщин,
Их древние, веселые глаза.
Редьярд Киплинг
(1865 – 1936 )
Баллада о «Громобое»
(1892 г.)
Эта баллада написана для «Сент Джеймс Газетт» как развернутый пародийный отклик на статью одного корреспондента, который, судя по всему, считал, что морские сражения и в следующем веке будут напоминать классические баталии адмирала Нельсона, с таранами, абордажами и т.п. По какой-то случайности ее с самого начала восприняли как вполне серьёзное сочинение и, если мне не изменяет память, даже положили на музыку. До си пор я печатал ее без предисловий.
Баллада о «Громобое»
…Наш бронесносец «Громобой»,
Он охранял Пролив.
Он шел, взрезая буруны,
Задраив люки от волны,
Орудья расчехлив.
…Их было два: сто тонн в носу
И столько же в корме.
Ныряли в море их стволы,
Вздымались к небу их стволы
В бурлящей кутерьме.
…Наш броненосец «Громобой»,
Он встретил крейсер «Грот»:
Две пушки дьявольских при нем,
Что точным славятся огнем;
И очень быстрый ход.
…«Грот» начал бить за восемь миль –
Как будто мы – буек –
Прицельный залп, потом другой,
Ствол нашей пушки носовой
Поник, как василек.
…«Он бьет, как дьявол, капитан,
На палубе беда!
Нам выйти бы из-под огня,
Пока еще цела броня».
И кэп сказал: «О, да».
…«Грот» нас догнал и с мили бил –
Как будто утку влет –
Мы били с башни кормовой,
Но в страшной качке штормовой –
Все время перелет.
…«Пробита башня, капитан,
В машинном – сущий ад:
Из труб горячий хлещет пар,
А это хлеще, чем пожар!»
И кэп сказал: «Назад».
…Наш броненосец «Громобой»
Вернулся на убой:
Он шел на крейсерский бушприт, –
Так на акулу белый кит
Идет в последний бой.
…«На ладан дышим, капитан,
И мочи нет терпеть!
Ну как так можно воевать:
Нельзя врага за горло взять
И к стенке припереть!
…Мы беззащитны, капитан,
По нам, как в тире, бьют.
И остается лишь одно:
Безропотно идти на дно
Под вражеский салют».
…Наш броненосец «Громобой»,
Он потерял броню.
Он шел, едва топя котел,
И как свиное брюхо гол,
Подставив нос огню.
…«Корабль, как сито, капитан,
За нами черный шлейф.
Весь уголь наш на дне лежит,
По бункерам шрапнель визжит».
И кэп сказал: «Лечь в дрейф».
…Наш броненосец «Громобой»
Прилив вперед понес.
Орудья мертвые торчат.
Клубится пар. И все молчат…
Уткнулся в крейсер нос.
…– Сдавайте шпагу, капитан,
Корабль сдавайте ваш.
И кэп сказал: «Идет война.
Хотите шпагу – вот она!
Вперед! На абордаж!»
…Наш броненосец «Громобой»,
Четыреста мужчин:
Матросы, боцман, старшина –
Плечо к плечу, к спине спина –
Все бились, как один.
…Мы взяли крейсер, крейсер – наш.
Кровавый этот бал
Достойно справили бойцы,
Как деды их, и их отцы,
Как Нельсон завещал.
…Наш броненосец «Громобой»
Тонул, как дань морям:
Труд миллионов умных рук,
И человечий мертвый тук –
На дно, на корм угрям.
…Матросы «Громобоя» в ряд
На крейсере стоят.
Врага заклятого сразив,
Очистили родной Пролив,
Как долг и честь велят.
Примечание:
Родился в 1961 г. в Новосибирске. Окончил Московский физико-технический институт, заочное отделение Литературного института им. А.М. Горького. Доцент Литературного института. Публикации: журналы «Новый журнал», «Иностранная литература», «Крещатик», «Плавучий мост», «Новый мир», книги: «Разговоры с собою», М., 1990 г., «Вавилонская башня», Мюнстер, 1991 г., «Разговоры с собой», М. 2019. Переводил с английского и немецкого П. Б. Шелли, Р. Бернса, Р. Киплинга, У. Б. Йейтса, Э. Паунда, Л. Уланда, А. Фон Дросте-Хюльсхоф, Г. Бенна, Г. Гейма, Г. Тракля и др.