Журнальный мир

– А, Томск? Знаем, конечно – это где бронзовый Чехов стоит на берегу, и ещё есть памятник любовнику!

Народная молва

В 2004-м случился юбилейный год у нашего Томска – целых 400 лет стукнуло. Не молод, что и говорить. По этому знаменательному поводу на город свалились всяческие финансовые и культурные блага. Тем юбилейным летом томские строители спешно благоустраивали весь город, а мы – устье великой русской реки Ушайки, там, где она впадает в Томь. Фонтаны ставили, мостик для свадебных замков, забивали свайные поля по берегам вместо бетонных плит, которые ледоход ежегодно приводил в художественный беспорядок.

Как раз к юбилею восстановили из руин старинный трактир «Славянский базар», где сам Чехов столовался во время поездки на Сахалин и даже кухню хвалил. В последние 80 лет там квартировали то Дом колхозника – то ДОСААФ, то собаководы – то Морской клуб.

Малые архитектурные формы тоже входили в план благоустройства. Как давно мечтал, так и сделал скульптор Леонтий Усов – изваял карикатурную фигуру классика в плаще, шляпе, но без сапог, босиком, хотя и при зонтике. Надпись на плите в основании гласила: «Антон Павлович Чехов в Томске глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и не читавшего «Каштанку».

Леонтий Андреевич любил свой город и так обнародовал свою многолетнюю обиду на Чехова за нелестное упоминание о Томске в письмах своему редактору – и женщины тут ему жёсткие на ощупь, и мужики нетрезвые, да и культуры мало на улицах, один навоз…

Бронзовая эта парковая скульптура – никакой не памятник, конечно, – и сегодня ещё вызывает кривотолки и отторжение некоторых апологетов классики и партхозактива прошлых лет. Власти города и области каждый год получают гневные письма из недр различных уважаемых общественных организаций. Все они наперебой хотят демонтировать, расплавить, зарыть с глаз поглубже или переставить на задворки эту знаковую для города скульптуру. А самого автора – уволить откуда-нибудь, или даже четвертовать, чтобы не позорил классика шестидесятым размером босой ноги.

Это сейчас Леонтий Усов – признанный корифей – обласканный властями заслуженный художник, почётный член Академии художеств и протчая, и протчая… Сам президент Дмитрий Анатольевич вручал ему в Кремле медаль. А в 2004-м Усов – бывший и не заслуженный совсем «проказник-шут», актёришка в Томском ТЮЗе, только-только начинающий свой головокружительный многолетний круиз по чеховским, шекспировским и битловским музеям с вручением там своих деревянных скульптур.

Поэтому тогда он еле наскрёб по сусекам средств на бронзовый лом для отливки. Ещё и побаивался, как и все работники искусства, бюрократических процессов, сопровождавших установку не только парковых скульптур, но даже и самых мелких рекламных щитов.

Но отлить-то Леонтий Андреевич отлил свою «нетленку», а поставить поручил мне, как старому и бескорыстному помощнику в его нелёгком деле на ниве окультуривания масс.

Итак, утром 20 августа рабочие моей строительной фирмы отвлеклись от плановых работ и во главе с прорабом погрузили Чехова – тяжёлый и драгоценный груз – в «Газель». Упаковали скульптуру надёжно и со всеми предосторожностями повезли из мастерской к месту установки. На мой вопрос Леонтию, как там с документами – всё ли в порядке, он ответил благодушно-утвердительно. И, вручив мне толстенную папку бумаг, удалился по своим культурным делам. За неимением времени я не удосужился взглянуть на содержимое папки, и напрасно, как вскоре выяснилось. По поводу места установки Чехова скульптор был не уверен.

– Там, на берегу Томи, возле «Славянского базара», где Чехов обедал, – говорит.

– Так это ж прямо под окнами Белого дома – областной администрации, страшновато как-то, – закралось во мне сомнение.

– Ну да, а что такого, – отвечал автор, – пусть чиновники любуются, мне не жалко!

Такую же установку получил и прораб. Он быстро начертил мелом овал на яркой свежеуложенной тротуарной плитке в нескольких метрах от Белого дома. И работяги приступили к её разборке. Но не тут-то было…

Около часу пополудни, когда в областной администрации и Думе начался обеденный перерыв, на берег Томи из Белого дома высыпала яркая и шумная группа ответработников женского пола. Никто из них даже и смотреть не стал на готового к установке лежащего Чехова, а тем более приветствовать появление нового культурного объекта на карте города. Напротив, в резкой форме и с такой же лексикой, сжав кулачки, дамы стали наступать на прораба и на рабочих с целью остановить «этот произвол»!

– Забирайте на… ваш цветмет, не троньте нашу благоустроенную территорию! – надрывались властные чиновницы.

Крики нарастали, потому что рабочие продолжали своё праведное дело невзирая на вопли ведущих и главных специалистов всех департаментов. Обстановка накалялась. Недалеко было и до мордобоя…

– Все разрешения имеются, вам не о чем беспокоиться! – ответственный прораб честно сообщил всё, что знал.

Кое-кто из дам, усмотрев в поднятом в проектное положение Чехове надругательство над классиком, стал туфелькой пинать его огромную бронзовую ногу, но только травмировал конечности. В толпе шумных чиновниц была Марина – знакомая по туристическому прошлому начальница молодёжного департамента, будущий зам. спортивного министра Мутко. Но она, увидев меня, только сочувственно покачала головой, и не стала вмешиваться.

До конца обеденного перерыва было ещё полчаса, и ярость ответработниц достигла апогея. Кто-то побежал за охраной в Белый дом. Тамошние охранники предусмотрительно не отозвались на пламенный призыв покинуть вверенный пост и не стали защищать территорию от бронзового посягательства. Тогда злобные блюстительницы благоустройства вызвали милицию.

Стрелка монтажного процесса прыгнула на отметку «горячо». Милиция не торопилась приезжать, но мне всё же пришлось остановить монтаж, чтобы не ночевать в кутузке. И тут строительный Бог сжалился над нами. На берег вышел тогдашний вице-губернатор по строительству Володя Гончар, командир моего первого стройотряда. Он мгновенно сориентировался и оценил обстановку.

– Ты-то как влип в этот криминал? – удивился Гончар.

– Да я вот скульптуру ставлю… – пришлось промямлить мне убитым голосом.

– А где отвод участка, все разрешения? – настаивал вице-губернатор. – И я совсем не в курсе!

– Эх, если бы знать, где! – совсем уже расстроился я.

– Ну, ничего, Климент, не боись, прорвёмся! – Володя всегда побеждал.

Бегло пролистав толстую папку, Владимир Васильевич нашёл бумагу, заслуживающую внимания. Это было письмо Союза художников по поводу установки скульптуры Чехова, на котором рукой мэра было криво начертано: «Эскиз утвердить. Решить положительно».

– А, так это мэр разрешил, всё ясно! – обрадовался Володя. – Давай тащи свою железяку на ту сторону дороги, там земля городская, а здесь областная, понял? – привычно скомандовал старый стройотрядовец.

Кто бы мог подумать – земля у нас под ногами совсем даже не общенародная… Чехова перенесли через дорогу, всего лишь на 10 метров ближе к реке – на городскую землю. Чиновницы как-то сразу приумолкли, и с видом пограничника Карацупы, пресекшего нарушение границы СССР, гордо направились по рабочим местам, только овчарки Ингуса не хватало…

Опоздавший милицейский «бобик» покружил вокруг Белого дома и не нашёл нарушений общественного порядка. Геройский прораб с изрядно напуганными рабочими быстренько уложили на место разобранную было плитку и к вечеру установили Чехова туда, где он и стоит по сей день. И ещё 100 лет будет стоять.

Сегодня уже 17 поколений студентов затёрли до слепящего блеска чеховский нос в надежде на помощь в сдаче экзаменов. Однажды даже кончик зонта отломили – силачи! Каждый день в обнимку с этой знаковой скульптурой фотографируется весь командированный люд, все приезжие звёзды и официальные делегации. А при знакомстве с новыми людьми они мне говорят так:

– А, Томск – как же, знаем – это где Чехов босиком стоит!

Томск, апрель 2021 г.