Журнальный мир

* * *
такой-то век, такой-то год
– такого-то денька
и вроде бы ни капли в рот,
а вышел в облака
слепил из перистых суму
и посох кучевых –
и если б сделал по уму,
остался бы в живых

* * *
кто там чего не поделил,
чью бабу кто там взял –
на свете нет таких чернил,
которых смыть нельзя
– на неоткрывшего ворот
троянскому коню
всегда найдется геродот
и спишет на войну,
и кто остался, кто сгорел,
куда сбежал эней –
у нас свидетель есть, гомер
– свидетелю видней

* * *
что напишет под утро снежком,
я уже научился читать –
ковыляет старуха с мешком,
а могла бы как птичка летать
– по такому снежку не спеша
хорошо до никитских ворот
а старуха из-за гаража –
и качается стая ворон

пальто

набрасывается на человека —
обрывает ему пуговицы, хлястик;
выкручивает рукава и карманы
– трёт/мнёт/рвёт/режет,
а потом выбрасывает на вешалку,
и человек висит в кладовке –
забытый, никому не нужный
— и тяжело дышит,
высунув розовую
подкладку

* * *
возьми того, чего не взять,
что не сказать, скажи –
из этих слов снопы вязать
и выпекать коржи,
но привокзального дымка
сибирский холодок
как незабытая строка
– белесый хохолок
речного катера во льду
и факел над рекой
а лес свели еще в войну –
сосновый, строевой

* * *
когда размечены по небу
перед закатом облака,
мне безымянную планету
неплохо видно из окна –
она до сумерек пустыми
на небе звездами бренчит,
она одна в моей пустыне
– и пестрый сумрак сторожит

* * *
душе опять вольготно
душа на первом месте
когда над голой волгой
плывут на белом тесте
– и свечки колоколен
и лесом свет процежен
и батюшков не болен
и шум пустых скворешен

* * *
выходит
из избы на крыльцо
– в кольцо
неба голову
просовывает

тихо темно

на ветках
расселись звезды

до ближайшего
населенного пункта
версты
……….и версты
………………..и версты

а за старым амбаром,
где пропащие зябнут души,
тьма переходит в одну
шестую
……….часть суши

* * *
лопухи ли, папоротник рыжий
или безымянною травой –
ночью дождь ощупывает крыши
проверяет, есть ли кто живой
– мой сверчок цикадами разбужен
мирт ли, кипарис, одна душа
беззастенчив он и безоружен
и поёт на кончике ковша

Наталья Николаевна

И что Наталья Николаевна
А что Наталья Николаевна
Чуть что сразу Наталья Николаевна
Ничего без этой Натальи Николаевны
Только и слышно: Наталья Николаевна, Наталья Николаевна
Наталья Николаевна то, Наталья Николаевна сё
А кто она, эта Наталья Николаевна?
Кто-нибудь видел Наталью Николаевну эту
Может, и нет никакой Натальи Николаевны
Может, Наталья Николаевна давно уволилась
Кого ни спросишь, никто не знает, кто такая Наталья Николаевна

Балерина танцевала такая – Наталья Николаевна
Учительницу в первом классе Наталья Николаевна звали
Соседка на даче была Наталья Николаевна
Жену Пушкина звали Наталья Николаевна
А больше никакой Натальи Николаевны не было
Кто вообще выдумал эту Наталью Николаевну

Тамбовский волк тебе Наталья Николаевна
Дырку от бублика ты получишь, а не Наталью Николаевну
Еще чего захотел, Наталью Николаевну
Где ты, а где Наталья Николаевна
О Наталье Николаевне даже не думай
Не смей даже представлять Наталью Николаевну
Сам поймешь, когда Наталья Николаевна появится
Наталью Николаевну ни с кем не спутаешь
Наталью Николаевну не проведешь
От Натальи Николаевны не спрячешься
Везде найдет Наталья Николаевна
Никому не даст поблажки Наталья Николаевна
Наталья Николаевна никого не забудет
Помни про Наталью Николаевну
Забудешь, а Наталья Николаевна тут как тут

Здравствуй, скажет, вот и я – твоя Наталья Николаевна

* * *
живут среди нас
и даже пользуются метро –
увидеть их очень просто
– спуститься в его нутро
и там, на станции
(а лучше в вагоне)
просто представить себе,
что этой женщины с родинкой на губе,
пенсионера с кроссвордом
студента и девушки в наушниках
– и даже полицейского
через сорок-пятьдесят лет
не будет в живых
(как и всех остальных)

всего сорок-пятьдесят лет

призрак! Привет

* * *
жук влетел и вылетел в окно –
поплавок остался неподвижен
с облаком и садом заодно,
красными отметинами вишен
– вечный дачник! удочки с утра
занавес неслышно опустился
то ли где-то лопнула струна –
то ли жук не вылетел, прижился
«философия общего дела»

сын человеческий, кто твой человек?
(переворачивает страницу)
тот ли, который собрал из камней ковчег?
(переворачивает страницу)
или тот, кто заставил его собрать?
(подчёркивает, стирает)
море раздвинул? стрелы повернул вспять?
(закрывает книгу)

ты –
это точка, и движешься вдоль черты;
вес твой ничтожен, ничтожны твои следы
(это напоминает скольжение гирьки
на весах в медпункте) –
но чем больше делений, тем ближе то,
что лежало в начале; что было «до»
(это называется «эффект рычага») –
и тем отчётливей голос

обернись во тьму подойди к нему
спроси –

кто твой сын?

* * *
как облако над лесом, кучево
слепившее себя – как эти строки,
из этого, по сути, ничего,
которое ни в ум не взять, ни в руки
– постой, не уходи, за мной должок,
набитый с твоего оригинала,
храни меня, печатный мой божок –
два отступа, четыре интервала

* * *
романы кропать и крутить огурцы
у времени года паршивой овцы –
закатывать прошлое в банки
его небылицы и байки
– прославить крапиву и куст бузины
затем, что встают из такой глубины,
где нет ни жида, ни мордвина –
но пух и помет голубиный

* * *
среди зимы, ее горящих статуй
на холод не ропщи, за жар не ратуй –
пусть времени воронка тишину
толчет – ребенка и жену
хватай, сажай их на осла
оставь добро, так будет меньше зла
и в прорубь года, в пламя его дней
– чем меньше звезд, тем в темноте видней
одну, среди миров тобой зачатых
живой души хотя бы отпечаток
хотя бы след как этот на снегу

* * *
……жизнь всё шла
то в шов, но чаще мимо шва
и в эти промахи, как мел,
снежок крошился и летел
на незакрытую тетрадь –
поскольку нечего терять,
за ночью день, за полем тьма
– полоска леса из окна,
и каждый первым быть хотел

белело поле, лес чернел