Журнальный мир

Достаточно выйти в Ростове-на-Дону на любой мост, чтобы убедиться: речное судоходство чрезмерно. Баржи заполоняют горизонт в обе стороны. И с каждым сезоном их становится всё больше и больше. А рыбы всё меньше и меньше. Ихтиологи убедительно обосновали эту зависимость. Но никому из власть имущих не приходит в голову ограничить судоходство на Дону. А сколько раз происходили катастрофические выбросы нефтепродуктов в Азовском море?

Возьмём другой аспект. Ростовская область вправе гордиться тем, что производство аквакультуры неуклонно возрастает. Здесь производят десятую часть всей рыбной продукции России (включая Баренцево море, Камчатку, Сахалин и т. д.)

Однако промысловое значение в Азовском море сохраняют лишь камбала, хамса, тюлька, бычок, барабулька, сельдь, пиленгас, ставрида. И в приустьтевых участках Дона уловы рыболовецких артелей, мягко говоря, невелики. Пойди найди в окрестностях Ростова рыбзавод! Есть лишь несколько рыбцехов.

Понятно, что речной рыбки многим хочется отведать. Но как бы не подавиться костью! Ведь прежде, чем рыбу вылавливать, ей надо дать подрасти и размножиться. Но по странному стечению обстоятельств естественный нерест никто не стимулирует.

Только один пример. Ростовские учёные ещё тридцать лет назад доказывали, что необходимо хотя бы раз в четырёхлетие обеспечивать нормальный паводок – в смысле похожий на благоприятные для нереста разливы, случавшиеся в прошлом. Вроде бы высчитали, что такая возможность есть, реальна. Так неужели она пропала – ведь сельское хозяйство больше воды не требует, оно пока слабее колхозов и совхозов эпохи «развитого социализма»?

Ещё одним инвариантом ограниченной разумности является убеждённость, что море большое и всё как-нибудь урегулируется само собой. Мы привыкли считать Азовское море самым рыбопродуктивным в мире. Подумаешь, увеличивается солёность, становится всё меньше рыб полупроходных и пресноводных. Зато стало больше солонолюбивых, заходящих из Чёрного моря!

Но что-то подсказывает: не стоит делать ставку на азовскую скумбрию. А лучше бы собраться на солидный форум да помозголовить, как выражались донские казаки.

Основная проблема заключается в том, что – говоря научным языком – продолжается деградация биоценозов Азовского моря и Нижнего Дона. Биоценоз Азова предполагает значительную плотность особей на верхнем уровне. Шутка ли, рыбопродуктивность этого моря к началу 90-х была в 20 раз больше, чем в Чёрном море. Уже в начале нулевых рыбы в Азове стало в несколько раз меньше. Теперь, даже, если прибудет мигрантов из моря Чёрного, ситуация не выправится.

В принципе, то, что произошло, называется экоцидом. Есть даже специальная статья в Уголовном кодексе РФ – 358. Ах, если бы её удалось применить в отношении тех, кто должен был азовскую рыбу в «лихие девяностые» по долгу службы охранять! Правда, формулировка понятия «экоцид» в нашем кодексе весьма обтекаемая. Но это уже тема для журнала по юриспруденции.

А что сейчас? Аппетиты у злоумышленников уменьшились? Пограничники и рыбнадзор стали работать принципиально лучше? Но что-то не слышно известий об их подвигах и достижениях. И кто знает, возможно, экоцид в той или иной форме продолжается. Да и по каким показателям определять количество рыбы, лов которой официально запрещён?

Пообщаешься с жителями нижнедонских поселений и приходишь к выводу, что мелкое браконьерство чем-то противозаконным в народе не считается. Мол, казаки испокон так рыбалили. Вот только казаков-то среди нынешних аборигенов раз-два и обчёлся.

Это при царе-батюшке казачьих хуторов в дельте Дона было с десяток, и все жили рыбным промыслом.

Ещё относительно недавно во время мощного весеннего половодья площадь Азовского моря увеличивалась на 1/7. После создания Цимлянского водохранилища началась деградация поймы. Вырождался травостой, усыхали пойменные леса. Но главное, что площадь займищ, пригодных для нереста, уменьшилась наполовину.

Сейчас ставка делается на то, что будет неуклонно наращиваться искусственное воспроизводство. В ближайшем будущем в масштабе Ростовской области рассчитывают выйти на показатель 50 млн. мальков в год.

Ну а что прикажете делать относительно малочисленным видам? Например, мало кто знает, что есть такая рыба как морской судак. Это не просто судак, обитающий в море, это особый подвид. А чехонь (боковня, по-казачьи)? Именно её икра больше других страдает от судоходства. Кто-нибудь искусственно воспроизводит чехонь? Навряд ли.

Вообще, проблема нереста и воспроизводства, возможно, более сложна, нежели представляется ответственным господам-товарищам. Те же самые малограмотные донские казаки никогда бы не согласились с тем, что рыбку надо выращивать в прудах, а затем выпускать в реку или море.

Да и смысл жизни коренных жителей низовьев Дона и Приазовья крепко связан с экологией реки и моря. Ещё в античные времена здесь селились люди, которым интересно было заниматься рыбным промыслом. Азовскую рыбу надо беречь ещё и потому, что без неё трудно представить себе казачий субэтнос.

Впрочем, аховое самочувствие казачьего населения низовьев Дона, быть может, не так уж и волнует московскую власть. Его в дельте уже почти нет, этого специфического населения за исключением двух хуторов станицы Елизаветинской да хутора Донского, что на самых куличках. Ну ещё Усть-Койсуг на левом берегу Дона.

Малочисленные народы Севера, Сибири, Дальнего Востока имеют право заниматься рыбным промыслом традиционными способами. По существу, нижнедонские казаки являются вымирающим субэтносом. Кому как не им разрешить бы ловить в Азовском море сетями?

Но, видимо, этим занимаются совсем другие люди. На мировом рынке 50 процентов чёрной икры – браконьерские. В начале 90-х биомасса осетровых в Азовском море достигала 70 тысяч тонн, уловы варьировались от 800 до 1400 тонн.

Стоит заметить, осетровые рыбы менее чувствительны к колебанию уровня соли в воде, чем другие азовские рыбы, относящиеся к полупроходным.

Более того, основное воспроизводство на нерестовых заводах Ростовской области – это осетровые.

Официально добывать и даже ловить на спортивную снасть азовских осетра, белугу или севрюгу нельзя. Но, коли уж есть такая рыба в Азовском море, почему бы её исподтишка и не подобывать? Особенно учитывая магазинную стоимость баночки чёрной икры.

Экономика России, откровенно говоря, по многим параметрам и качествам весьма специфична. Возможно, не будет преувеличением сказать, что значительная часть рыбного промысла относится к экономике теневой. Тем более, что теневая не синоним крими­нальной.

В наречии донских казаков есть словечко «нарыбалиться». Вроде бы пустяковое отличие от общерусского «порыбачить». Но на практике разница существенная. Порыбачить в Дону сегодня ещё кое-как можно. А вот нарыбалиться… Тут полный фигвам.

Основная масса сограждан не очень-то обращает внимание на рыболовов-любителей. Ну бродят какие-то чудики с удочками и спиннингами… Хуже от этого ещё никому не было, и слава Богу.

Между тем спортивное рыболовство является в Ростовской области одним из самых популярных видов досуга (и уж точно самым традиционным). И если мы хотим обезопасить новое поколение ростовчан и донцов от засасывания в интернет, надо считать любительское рыболовство важным социокультурным явлением.

Качество воды является серьёзной проблемой как для рыбы, так и для людей. Например, вода в Таганрогском заливе в районе самого города оценивается экологами как грязная. На различных участках Дона и Азовского моря регулярно фиксируется превышение предельно допустимых концентраций того или иного химического вещества. Но кого это волнует? По сути, в массовом сознании эти предельно допустимые концентрации вовсе не предельные. Что в корне неверно.

Главным регулятором процессов на сегодняшний день выступает Федеральное агентство по рыболовству, в структуре которого есть следующие управления: флота, портов и международного сотрудничества; науки и аквакультуры; надзора и рыбоохраны; организации рыболовства.

Запрещено промысловое рыболовство в Дону от плотины Цимлянского водохранилища и до Аксайского железнодорожного моста, в Донском запретном пространстве в дельте Дона, в Таганрогском заливе от Павло-Очаковской косы до с. Приморка, а также ещё в двух районах Азовского моря.

Запрещается любой специализированный промысел бычков в Таганрогском заливе и в пятикилометровой прибрежной зоне Азовского моря с 1 января до 15 августа, за исключением заморных периодов.

Промысел азовско-черноморской проходной сельди (её у нас называют донской) ставными одностенными сетями разрешён лишь в Керченском проливе.

Всё это, конечно, важно. Однако экология Азовского моря не сводится к регламентации промыслового рыболовства. От подобных запретов рыбы больше не становится. Не становится чище и вода…

Необходим комплексный подход. И необходим общественный контроль, кстати, предусмотренный российским законодатель­ством.

В середине прошлого века жители хутора Донского, что почти напротив города Азова, в течение года засаливали в крепком рассоле сотни бочек рубленой осетрины, сазанов и селёдки. На среднюю семью запасали залома по 500 штук в бочке – 4–5 бочек, 2–3 бочки пластованного сазана или леща, 1–2 бочки осетрины… И это при том, что основной улов оставался в рыбколхозе! В середине 70-х рыбные запасы дельты Дона начали таять…

Тем не менее к началу девяностых стадо осетровых в Азовском море считалось вторым в мире. Сегодня промысел осетровых в Азовском море запрещён, данные о запасах не публикуют. Нерестовые каналы в районе шлюзов пока никак не влияют на нерест осетровых.

Тарань на нерест в Дон почти не заходит. В этом году на областном уровне был запрещён промышленный и ограничен любительский лов этой рыбы.

Естественный нерест судака в низовьях Дона и в самом море малоэффективен для восстановления популяции. Искусственное воспроизводство молоди судака донскими нерестовыми предприятиями почему-то приостановлено.

Объём донского стока по весне всё уменьшается… О каком естественном нересте можно говорить?

Достоверных данных о запасе чехони в Азовском море нет. Российско-Украинской комиссией по рыболовству было разрешено добыть всего 50 кг чехони, в научных целях. А баржи неуклонно уничтожают икру этой рыбы – она более других уязвима для волнобоя…

Так где же всё-таки находится та консерватория, в которой ещё можно что-то подправить? Пока что ясно: рыбцехам остаётся переориентироваться на хамсу и тюльку, да ещё на серебряного карася с толстолобиком.

г. Ростов-на-Дону

От редакции:

Пока эта статья готовилась к печати, стала иной принадлежность Азовского моря, и с учётом новых реалий хотелось бы надеяться на изменение отношения к этому уникальному природному водоёму равно как и к реке Дон.