Воскрешение казнённой книги

Воскрешение казнённой книги

У книги, которая сейчас у меня в руках, удивительная судьба. Ее первое издание состоялось в сентябре 1948 г. в государственном издательстве «Дер Эмес» («Правда»). Книга эта называется «Партизанская дружба». Ничего удивительного в ее появлении на свет не было: со дня завершения войны – самой кровопролитной войны в истории человечества – к тому времени прошло всего три года. Эхо этой войны тогда звучало очень громко. Подробности страшной бойни, стоившей жизни десяткам миллионов ни в чем не повинных людей, расплачивавшихся таким образом за попытку лидеров их государств реализовать свои безумные честолюбивые планы, еще были слишком свежи и неизбежно выплескивались на страницы печатных изданий. Поэтому ничего странного не было и в том, что тираж этой книги составлял фантастическую по меркам сегодняшнего дня цифру – 50 000 экземпляров.

И, тем не менее, читатель этой книги так и не увидел. Весь этот фантастический тираж был уничтожен или, как говорят в таких случаях, «ушел под нож». Что же было в этой книги такое, что ее ждала такая печальная судьба? Чем она провинилась перед власть предержащими, решившимися на такой жестокий шаг?

Обо всем этом я узнал лишь спустя 60 лет после того, как было уничтожено издавшее книгу издательство и были расстреляны 12 августа 1952 года члены Еврейского антифашистского комитета, по чьей инициативе были собраны вошедшие в книгу воспоминания лидеров партизанского движения.

А произошло все это тогда, когда я узнал, что существует как минимум один выживший кземпляр этой книги, что, хоть и находится он далеко от моего Минска, но к нему есть доступ, и что его можно не только получить на несколько дней в руки, но и, скопировав, сделать еще один тираж. То есть, возродить из небытия некогда уничтоженную сталинским режимом книгу. Еще одну книгу о евреях и их борьбе с нацизмом. И это стоило всех возможных усилий и затраченных средств.

И я принял этот неожиданный вызов истории на себя.

 

1

«Партизанская дружба»! Может ли быть у книги более символическое название? Действительно, была ли возможна победа в такой страшной войне, если бы весь народ не сплотился в едином порыве против общего врага? Сейчас такой вопрос звучит риторически: с нацистами сражались, невзирая на различие в этнических особенностях, забыв национальные и религиозные распри, отбросив накапливавшиеся веками взаимные обиды и противоречия. Что касается партизанской дружбы, то речь шла еще и об отношениях, скрепленных экстремальными условиями существования и борьбы. Так за что же, в таком случае, была уничтожена эта книга?

Ответ лежит на поверхности. Все дело было в том, что издана эта книга была евреями, ее героями были евреи, и воевали эти евреи с нацистами вовсе не в Ташкенте, а на оккупированной нацистами территории, и героями они были не только как персонажи очерков, включенных в книгу, а подлинными героями боевых действий. Но достаточно вспомнить, какие же события происходили в СССР осенью 1948 г., то есть в те дни, когда выходила книга «Партизанская дружба», чтобы понять, почему она не попала к читателям.

17 сентября 1948 г. был арестован член президиума Еврейского антифашистского комитета писатель Давид Гофштейн. 20 ноября 1948 г. Политбюро ЦК ВКП)б) утвердило решение Совета министров о немедленном роспуске Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). На следующий день в помещении комитета был проведен обыск, и оно было опечатано. В тот же день была закрыта газета «ЭЙНИКАЙТ» («Единство») – орган ЕАК, выходившая на идише три раза в неделю тиражом 10 000 экземпляров, 800 из которых отправлялись за границу.

А спустя еще пять дней, 25 ноября, Политбюро постановило закрыть издательство «Дер эмес». Набор всех находившихся в работе книг был рассыпан.

Как отметил историк Г.Костырченко в своей книге «Сталин против “космополитов“», одним из тех, кто принял наиболее активное участие в подготовке к изданию сборника очерков о евреях-партизанах, был, член ЕАК Самуил (Шмуэль) Персов (1889 – 1950).

Ещё мальчишкой, в возрасте 14-ти лет, С.Персов, увлеченный революционными идеями, вступил в Бунд и принял активное участие в событиях Первой русской революции 1905-1907 гг. После поражения революции и в условиях начавшихся репрессий уехал в США. Там в еженедельнике «Ди фрайе арбетерштиме» («Голос свободного рабочего») появились его первые рассказы. Но после февральской революции 1917 г. Персов вернулся в Россию и, работая в Москве в качестве служащего в различных государственных учреждениях, публиковал статьи по экономическим вопросам в газетах «Дер идишер комунист», «Ди комунистише велт», «Култур ун билдунг», «Эмес», «Харковер цайтунг».

Сотрудник издательства «Дер Эмес» едва ли не с первых дней его существования, Самуил Персов участвовал в 1922 году в создании еврейской секции при московском отделении Объединения пролетарских писателей. Тогда же он начал издавать рассказы, посвященные современной советской жизни. Во время Второй мировой войны он писал для иностранных еврейских изданий очерки с описанием геройских действий солдат и офицеров еврейского происхождения. Отдельные очерки он посвятил крупным ученым и изобретателям, сделавшим серьезный вклад в вооружение Красной Армии. Один из таких материалов был посвящено жизни и деятельности конструктору советских боевых самолетов Семену Лавочкину.

В книге «Партизанская дружба» должен был быть опубликован его очерк «В одесских катакомбах». Но этого, как мы понимаем, не случилось. Более того, С.Персов оказался одним из немногих, кого ждала подлинно трагическая участь: Как член Еврейского антифашистского комитета в январе 1949 г. он был арестован и обвинен в еврейском национализме. Как теперь выяснилось, в ходе следствия дважды был подвергнут пыткам и 22 ноября 1950 г. на закрытом судебном заседании приговорен к расстрелу. (Реабилитирован посмертно в 1957 г.)

К концу сороковых годов Сталин наконец решил приступить к собственному окончательному решению еврейского вопроса. Процесс насильственной ассимиляции евреев уже можно было считать завершенным: с уходом из жизни одного-двух старших поколений евреи уже не смогли бы восстановить свой национальный разговорный язык, а, следовательно, и национальную культуру на этом языке. Однако Сталину мешало наличие в еврейской среде некоей неофициальной еврейской национальной автономии, что, в принципе, противоречило всей национальной политике эпохи сталинизма. «Обвинительное заключение» по этой щепетильной теме было сформулировано еще почти за два года до этого в докладной записке Управления пропаганды и агитации и Отдела внешней политики ЦК ВКП(б) от 7-8 января 1947 г., с предложением прекратить деятельность ЕАК и Антифашистского комитета советских ученых:

«Еврейский антифашистский комитет явочным порядком организует работу и среди еврейского населения СССР. Он получает большое количество писем от еврейского населения с различными жалобами, ходатайствует по этим жалобам перед советскими органами, просит о материальной помощи для отдельных граждан-евреев, об организации переселения евреев и т.д. Еврейский антифашистский комитет в СССР присваивает себе функции главного уполномоченного по делам еврейского населения и посредника между этим населением и партийно-советскими органами».

 

Определенную роль в сохранении еврейского национального самосознания играла еврейская пресса. В издательстве «Дер Эмес» («Правда») выходили книги, в том числе и книги о подвигах еврейского народа в годы Второй мировой войны.

Книга «Партизанская дружба» должна была быть одной из целого ряда таких книг. Но, как мы видим, этого не случилось.

 

2

В начале 1947 г., ситуация на Ближнем Востоке еще была неопределенной, и Сталин не спешил с разгромом Еврейского антифашистского комитета. Но в середине следующего, 1948 г., ситуация прояснилась, и выяснилось, что Израиль не станет страной «народной демократии». Выяснилось также, что советские евреи восторженно относятся к еврейскому государству, а многие из них даже готовы уехать туда жить и сражаться за его независимость, Сталин решил ускорить процесс изоляции еврейского населения и дискредитации его в глазах населения громадной империи. Один из основных ударов пришелся на Еврейский антифашистский комитет и издательство, которое комитет курировал.

Следует отметить, что истории созданного еще в 1920 году издательства «Дер Эмес» в современной литературе уделено незаслуженно мало внимания.

Своё название «Дер Эмес» («Правда») оно получило от газеты на идише, которая первоначально, с 7 марта 1918 г., выходила под названием «Вархайт», и лишь спустя пять месяцев, 7 августа, как «Дер Эмес». Издательство выпускало разнообразную литературу, преимущественно художественную, на языке идиш, а также переводы с  идиша на русский. Издательство находилось в Москве.

В годы войны, с 1941 по 1944 гг., это идательство работало в Куйбышеве. Его закрытие было одним из эпизодов ликвидации Еврейского антифашистского комитета и нанесло советской еврейской культуре сокрушительный удар.

Вскоре после закрытия директор издательства Л. Стронгин (1896–1968) и главный редактор М. Беленький (1910–1996) были арестованы, как и часть рядовых сотрудников.

Анализ выходных данных книги «Партизанская дружба» показывает, что она была последней книгой в жизни «Дер Эмес». Книга была подписана к печати 11 сентября 1948 г. Первый завод – половина тиража, 25 000 – был готов к 1 октября. Эту дату мы узнаем из воспоминаний полковника в отставке Бориса Гиндина, речь о которых пойдет ниже. А к концу ноября весь тираж уже был уничтожен. Сколько же за это время экземпляров могло разойтись частным образом, чтобы хоть какое-то их количество сохранилось?

Конечно, отказавшись по политическим мотивам от реализации тиража книги, власти не только откровенно плюнули в лицо многотысячной армии еврейских партизан, которые своей кровью заслужили право на увековечение их ратного подвига, но и обидели большую группу партизанских лидеров, откликнувшихся на просьбу издательства написать свои воспоминания о еврейских товарищах по оружию. А ведь среди них были люди, чьи имена стали после войны известны всей стране – Герои Советского Союза, командиры крупных партизанских соединений Г.Линьков («Батя»), А.Федоров, А.Бринский («Дядя Петя»), О.Ошкалн, Ю.Збанацкий, И.Кожар, И.Бельский, В.Клоков.

К примеру, Григорий Линьков («Батя») – командир 1-го белорусского партизанского отряда особого назначения, прошедшего 600 км с боями по немецким тылам. Или Антон Бринский («Дядя Петя») – его соратник по созданию централизованной сети партизанских отрядов на территории оккупированной Белоруссии, который в августе 1943 г. организовал и возглавил особый Оперативный разведывательно-диверсионный центр. Примеры можно продолжить.

Книга наполнена множествами эпизодов вооруженной борьбы евреев с оккупантами, увековечением сотен имен, охватывая практически всю зону оккупации – от Каунаса на севере до Одессы на юге. В книге прозвучали имена, которые «заговорили» порой спустя два или три десятилетия. Вот одно из них – Давид Кеймах, командир крупного разведывательного соединения, заброшенного с Большой земли в центральную часть Белоруссии. Это он возглавлял операцию по уничтожению гауляйтера Кубе.

Однако власти не ограничились уничтожением книги. Они уничтожали и еврейских авторов книги, ибо, кроме партизанских командиров, статьи для нее готовили и профессиональные журналисты. Их и коснулись сталинские репрессии. В частности, вместе с группой еврейских писателей (Дер Нистер, Самуил Галкин, Ноах Лурье) и литературных критиков (Иехезкель Добрушин, Исаак Нусинов) был арестован автор одного из очерков, размещенных в книге, Дмитрий Стонов – человек, который заслуживает того, чтобы о нем сказать чуть подробнее, поскольку имя его, к сожалению, сегодня рекой времени вынесено на обочину.

Стонов Дмитрий Миронович (Влодовский Дмитрий Меерович, 1892 – 1962) – один из тех советских литераторов, по судьбе которого, как выразился его сын Леонид в своем предисловии к сборнику работ отца, «почти все события русской истории XX века прошлись как танк, поэтому так богата она [была] переменами, исканиями, трагедиями и нечеловеческими испытаниями». В гражданскую войну он стал большевиком, позднее порвал с партией. В 1920 г. в Полтаве познакомился с В.Короленко, пытался помочь ему через местный Губком, но тот написал ему, что «из кровавых губкомовских рук не желает ничего получать». Переехал в Москву, начал публиковаться и по заданиям редакций колесить по стране, своими глазами убедившись, что такое на деле «кровавые губкомовские руки». К середине двадцатых «понял и абсолютно не принял советскую власть». Тем не менее, много писал, и к началу войны был автором восьми книг.

В годы войны работал в армейской газете. В 1944 г. после контузии был сотрудником Совинформбюро и Радиокомитета, преподавал в Литературном институте, активно сотрудничал с Еврейским антифашистским комитетом. В ночь с 12 на 13 января 1949 г. был арестован. Среди подписей на постановлении на арест стоит также подпись руководителя Союза писателей СССР Александра Фадеева. Стонов прошел через все круги сталинской репрессивной машины. Поднее многое из увиденного зафиксировал в своих рассказах. Как написал поэт Евгений Евтушенко в предисловии к американскому изданию его рассказов, «если бы Дмитрий Стонов написал только один рассказ – “Поединок”, он навсегда остался бы рядом с Александром Солженицыным и Варламом Шаламовым соавтором великой лагерной Одиссеи». Оценивая ситуацию в стране после своего освобождения в 1954 г., Стонов сказал: «То, что люди сидят в тюрьмах и лагерях ни за что, конечно же, ужасно. Страшнее другое: сегодня их можно всех выпустить – и в стране ничего не изменится».

 

3

И все же, как это практически всегда бывает, сколько бы власти ни пытались скрыть следы своих преступлений, правда всегда торжествует. Книга «Партизанская дружба» смогла уцелеть. Пусть сохранились единичные экземпляры, пусть произошло это в результате случайных совпадений, но смогла. Один из экземпляров книги оказался в руках участника боевых операций партизанских соединений Бориса Гиндина (1922 – 2012).

В декабре 1939 года, даже не окончив девять классов, Гиндин был зачислен курсантом Могилевского пулеметно-стрелкового училища, которое окончил за десять дней до начала войны, а 22 июня юный лейтенант в первом же бою получил боевое крещение. Однако советским войскам пришлось отступать, и очень скоро Б.Гиндин вместе с другими бойцами и офицерами оказались в глубоком тылу противника. Но уже в конце июня 1941 г. возник один из первых партизанских отрядов, под командованием капитана В.Булгакова, и Б.Гиндин, несмотря на ранение в ногу, стал начальником штаба этого отряда. Потом отряд Булгакова влился в партизанское соединение «Бати», а в июле 1942 г. Б.Гиндин возглавил диверсионно-разведывательную группу в отряде «Дяди Пети».

Почти три года воевал старший лейтенант Б.А. Гиндин в составе партизанских отрядов и соединений, взорвав со своей диверсионной группой одиннадцать вражеских эшелонов на железных дорогах Белоруссии и Западной Украины. В годы войны у него был псевдоним «Борис Герасимов», он был заместителем командира спецгруппы по разведке и начальником штаба отряда. В середине 1944 г. Гиндин и еще несколько человек отбыли в Москву на одну из дач Главного разведывательного управления Генштаба, где два месяца готовили спецгруппу для важной диверсионной операции на территории Польши. День Победы он встретил в Бухаресте, возвращаясь из Югославии со спецзадания.

В пожаре Великой Отечественной сгинула вся семья Бориса Гиндина. Отец погиб под Ельней в октябре 1941 года, старший брат – в начале 1942 года под Ростовом, а мать и два младших брата были расстреляны немцами в апреле 1942 года под Жлобином. Отдельные эпизоды войны были зафиксированы в его дневниковых записях тех лет, о них также рассказано в книге «Партизанская дружба». Ушел из жизни Борис Аронович Гиндин в октябре 2012 года на 90-м году жизни. Вот что вспоминал полковник в отставке Борис Гиндин об обстоятельствах, при которых книга «Партизанская дружба» оказалась в его руках.

 

«Так уж сложилось, что я стал одним из персонажей этой книги и был тем человеком, которому один экземпляр ее подарили прямо в типографии издательства “Дер Эмес” перед тем, как отправить книгу в магазины. До прилавков и читателей книга так и не дошла, и о ней знали до сих пор, пожалуй, только историки и литературоведы. Книга эта близка мне не только тем, что воскрешает память о героическом прошлом еврейского народа. Она напоминает о моей собственной военной юности и о страданиях, выпавших на долю моей семьи, потерявшей пятерых из шести ее членов: отец и старший брат погибли на фронте, мама и два младших брата были убиты карателями-полицаями под Рогачевом. Сам я остался в живых благодаря счастливому стечению обстоятельств, хотя за годы фронтовой жизни тоже было немало драматических моментов.

До войны я жил вместе с родителями, братьями и другими родственниками в Рогачеве Гомельской области, и Самуил Галкин, известный поэт, почти каждое лето с женой и дочерью приезжал в Рогачев, к брату.

Они жили недалеко от нас и часто бывали в нашем доме. Галкин бывал в школах, на предприятиях, читал там свои стихи. На эти встречи всегда приходило много людей, и не только евреев: большинство жителей города понимали идиш и даже умели на нем говорить. На встречи с Галкиным у нас дома приходил мой школьный товарищ Исаак Борухович, который писал стихи и был страстным поклонником творчества Галкина.

В начале июня 1941 г. мне, курсанту Могилевского военного училища, не прошедшему полного курса обучения, присвоили звание лейтенанта и направили в Гродно на должность командира взвода мотомеханизированного полка. С первых минут войны я участвовал в боях на границе, пережил горечь отступления, был ранен и, оказавшись на оккупированной территории, принимал участие в организации под Минском партизанского отряда. Воевал почти три года в глубоком тылу врага в партизанских отрядах будущих Героев Советского Союза Г.М.Линькова (“Батя”) и А.П.Бринского (“Дядя Петя”). Был подрывником, командиром диверсионной группы, заместителем командира и начальником штаба диверсионно-разведывательного отряда. В 1942 году мы совершили под руко-водством А.Бринского 500-километровый переход из-под Бара-новичей в Западную Украину, воевали на Западной Украине, а с весны 1944 года – на территории Польши.

Летом 1944 года я прилетел в Москву и находился в распоряжении разведуправления Генштаба Советской Армии. Кроме Самуила Галкина, из довоенных знакомых я никого в Москве не знал. Через справочное бюро узнал его адрес. Хотя прошло более пяти лет, меня узнали и очень тепло встретили. Галкин сказал мне, что Еврейский Антифашистский комитет собирает воспоминания известных партизанских командиров, чтобы включить их в отдельную книжку. Среди них оказались и близкие мне люди – “Батя” и “Дядя Петя”. А вскоре после окончания войны на квартире Галкина я встретился и с другом юности Исааком Боруховичем. Он воевал, был офицером связи в штабе фронта. Его женой стала дочь Галкина Миля, которая сейчас живет в Израиле.

В конце августа 1948 года литературная общественность Москвы широко отметила 50-летие С.Галкина. Он был награжден Орденом Трудового Красного Знамени. 1 октября я навестил поэта. Боруховича дома не было. Галкин показал мне только что вышедший сборник его стихов, поэм и новелл в переводе на русский язык. Это был сигнальный экземпляр, и Галкин обещал к следующему приезду вручить мне книгу с дарственной надписью. Нам и в голову тогда не приходило, что этого уже никогда не случится, и что весь тираж его книги будет уничтожен. Я собрался уходить, но пришел Исаак Борухович. Он обрадовался моему присутствию и сказал, что только что был в типографии издательства “Дер Эмес”, где лежат стопки книг “Партизанская дружба”, и что в книге он обнаружил статью, посвященную мне. Она так и называется Борис Гиндин и другие.

Я попросил помочь приобрести экземпляр книги, так как уезжал из Москвы. В издательстве мне первоначально отказали, так как еще не все формальности с книгой были оформлены. Но когда Исаак показал редактору главу обо мне, тот всё же дал нам один экземпляр.

Прошло несколько месяцев. Весной 1949 года я опять был в Москве, зашел к Галкиным. И тут я узнал, что Галкин, а вместе с ним большая группа еврейских литераторов арестованы, издательство “Дер Эмес”, а также еврейский театр вместе с его студией закрыли. Весь тираж книги “Партизанская дружба” и другие издания, которые находились в типографии, уничтожены, а подаренный мне экземпляр, похоже, остался едва ли не единственным. Затем я учился в Московской военно-инженерной академии им. Куйбышева. Часто говорил по телефону с Исааком, его женой и тещей. Самуил Галкин находился на лесоповале в Удмуртии.

16 августа 1958 года я успешно защитил дипломный проект, и в эти же дни прочел в “Правде” и “Известиях” (как и 10 лет назад), что литературная общественность Москвы отметила 60-летие известного еврейского поэта и драматурга Самуила Галкина, и что он вновь награжден орденом Трудового Красного Знамени. Я побывал у знаменитого земляка.

Возле меня сидел старый седой человек. Но интерес к жизни у него был огромный. Какой же надо обладать силой воли, чтобы в далеком лагере создать такие строки: “Пока встает заря и ночи блещет чудо – // Пусть он с глазок всего, мой вольный небосвод, // Но я и сквозь него смотреть с надеждой буду // И – всей Земли дитя! – увижу и отсюда // На сотни лет назад, на сотни лет вперед”.

Через два года Галкин умер. А в 1972 году умер Исаак Борухович. Книга с его дарственной надписью остается у меня. Как величайшая реликвия. На вечную память!».

 

P.S.

Для того, чтобы книга, репрессированная в далёком 1948 году безумным сталинским режимом, получила вторую жизнь, тоже должно было сложиться много случайностей.

О том, что у преподавателя военной кафедры одного из тульских ВУЗов Бориса Гиндина есть в личной библиотеке такая книга, узнал подружившийся с ним будущий минчанин Семен Лиокумович, который, оставив работу на шахте, в начале 1980-х. поселился в Туле.

Их знакомство с Гиндиным быстро переросло в многолетнюю дружбу и продолжалось даже тогда, когда Лиокумович из Тулы уехал.

В начале 90-х гг., на волне «еврейского ренессанса», в Минске появился и свой еврейский культурный центр.

С.Лиокумович стал одним из его активистов, а когда начала выходить еврейская газета «Авив» – одним из ее авторов, а потом и членом редакционного совета.

На одном из многочисленных еврейских семинаров, которыми так богато было начало еврейского общественного движения, он рассказал об уникальном экземпляре уничтоженной почти полвека назад книге «Партизанская дружба».

Возникла мысль сделать её репринтное издание, чтобы она смогла попасть в библиотеки, тем более, что по характеру своему она действительно являлась исторической реликвией.

По просьбе группы литераторов, близких к редакции «Авива», Семен Львович съездил в Тулу и привез уникальную книгу в Минск. Возник вопрос: где взять деньги на издание? И тут вновь сыграл свою роль его величество СЛУЧАЙ.

Дело в том, что в Минске с 1998 г. начало работать минское бюро международной еврейской правозащитной организации «Union of Councils for Soviet Jews» – «Объединение комитетов в поддержку евреев бывшего СССР». Как член президиума ВААДа я сотрудничал «Union of Councils», главным образом, по проблемам мониторинга антисемитизма, еще с 1990 года. Когда возникло минское бюро, возглавил его я. А генеральным директором всей организации был живущий и ныне в Чикаго бывший многолетний отказник и известный московский правозащитник профессор Леонид Стонов. Да-да, сын того самого Дмитрия Стонова, одного из авторов сборника «Партизанская дружба», которому мы уже уделили ранее свое внимание.

Когда Леонид Дмитриевич узнал о замысле минчан, он нашел в США спонсоров, и книга вышла. Тираж был небольшим – 400 экземпляров, но для нашего времени и это – удача.

Сыграли свою роль и поддержка Белорусского общественного объединения евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей, и помощь Американского Еврейского Объединенного Распределительного Комитета «Джойнт». Выпуск осуществило минское издательство «Magic book» в 2003 году.

А презентация книги состоялась в Минской исторической мастерской, курирующей в Беларуси работу по изучению Холокоста и мемориализации памяти евреев, жертв нацизма, и вклада евреев в борьбу с нацизмом. Оригинал книги, естественно, был возвращен хозяину.