Время нас
Время нас
* * *
переписать историю кляксами из чернил
маленькую и хворую кто тебя сохранил
девочку в шапке плюшевой в валенках с буквой ка
музыка льется в уши с душного потолка
руки висят на ниточках лебедем в такт плывут
кто тебя славно выточил и обрядил в лоскут
детского королевства — матовый крепдешин
кто на какие средства дожил здесь до седин
до кожи — сухой пергамент
до выцветших серых глаз
это ли все о маме что зажигает газ
спичкой в духовке старенькой в доме где был причал
где лещенко из динамика начало начал кричал
где остывали блинчики и к службе гудел собор
и доносилось издали возьми и меня с собой
* * *
из детства запомнились две девочки
хаврошечка и козетта
две тоненькие веточки господнего лета
я смотрела на них не мигая и думала вот же вот
ленточка голубая и девочка у ворот
веселая танцовщица нырнет в коровье ушко
и чем ей там поживиться — отваром из корешков
шелковой пестрой тканью солнечным калачом
я тебя милая знаю все тебе нипочем
снег заметет дорожки
выйдешь в пургу одна
худенькие сапожки в локонах рыжина
встретит чернобородый заледенелый лес
вот она несвобода нищенок и принцесс
то принеси подснежник то принеси воды
в садике белоснежном яблоня даст плоды
август минут на сорок девочку в плен возьмет
будет тебе и хворост и терпкий гречишный мед
Бошетунмай
Не ешь, девочка, морковку по-корейски,
а то родится у тебя корейский мальчик,
будет пить и петь в подвальчике.
Лучше сходи с авоськой до бакалеи,
купи заварку и сахар, оставь пятерку со сдачи
на черный день, на развод, на заячью шубку,
чтобы было чем укрываться, когда зябко да жутко.
И не верь тому, кто скажет, что мех у нее собачий.
Чуешь, как росток пробивается сквозь асфальт?
Это не серебряная ива, не черный брат тополь,
а корейский мальчик пробивается сквозь строфы,
настраивает струны что твою печаль.
Вот он родился и вырос, вот свет погас.
За футбольным полем, за чертовым колесом
старый дом панельный поволокли на слом,
отключив электричество, газ.
Вот и кончилось время нас.
* * *
где они горячие поцелуи
подушечки пальцев твоих аллилуйя
листаю по памяти стань моим навсегда
а на сердце зима — ледостав
последним вагоном поезд размахивает как хвостом
обь вздрагивает под мостом
скрипят за окном снега
я засыпаю в твоих руках тиха и нага
вот же они утренние мотыльки первых лучей
на твоем плече
их успеваю прочесть застреваю на букве че —
оказываюсь вновь в ночной черноте
где мы за чертой прошлого года
внутри праздничного хоровода
прижимаемся животами под одеялом
а на губах послевкусие сладких яблок