Высокая любовь облечена в терпенье

Высокая любовь облечена в терпенье

Поэтесса

 

Тебя не беспокоя, не мороча,

прощая всё,

иду в дремучий лес

без компаса,

по дебрям лунной ночи,

на «шабаш»

несложившихся невест.

На перекличку

дерзких амазонок,

что смело обнажают наготу.

Я там средь них

совсем ещё ребёнок,

схватить пытаюсь опыт на лету:

Держаться прямо,

быть во всём усердной,

от мимолётной не пьянеть хвалы,

быть ястребом,

волчицей,

быстрой серной

и острым наконечником стрелы;

ранимой в споре,

но упорной в битве,

прочувствовав всю силу правоты.

К ней обращаясь

в мыслях и в молитве,

не пропасти боясь, а высоты.

Вступая в хор

рыдающих Офелий,

учусь из драм их извлекать урок:

слезам давно

никто уже не верит,

и у любви бессрочной есть свой срок…

Ах, если б знал ты,

чем я здесь рискую,

какие тайны открывает взгляд!

Но ты не хочешь

знать меня такую,

А мне уже

не повернуть назад.

 

* * *

 

Сквозь стужи, бури и метели

Стелил мне путь,

Сурово страшною потерей

Ударил в грудь,

Терзал тревогами и болью

Жестокий год.

Но с верой в сердце и с любовью

Иду вперед.

Насквозь простужена ветрами

Ненастных дней,

Но память светлая о маме

Невзгод сильней,

Сильнее огненного рыка,

Стальных когтей.

Отчаянью не стать владыкой

Души моей!

Вот-вот скончается постылый

«Кровавый» год.

И новый день с улыбкой милой

Покой вернёт.

Пускай ушедшим нет возврата

В предел земной,

Останусь, знаю, под приглядом

Души родной,

Что, раздвигая туч хламиды,

Лучи прольёт

На сны, на раны, на обиды,

На новый год.

 

* * *

 

 Поэзия, виждь, как без стона, без звука

Уходят последней любви трубадуры…

Андрей Шацков

 

Всё тише и тише шаги Командора

на древней земле, хладным веком объятой.

Всё дальше от мест, очарованных взором,

пронзивших стихами и болью когда-то.

Уставшее сердце всё реже и реже

пытается вспомнить о прежней отваге,

как сильное Слово завистников режет,

как ветер полощет победные стяги…

 

Запуталось время в бесхитростной прозе.

Один на один с беспросветной печалью.

И добрая сказка растаяла в бозе,

а карее небо над волжскою далью

затянуто мглою в предчувствии бури…

Походная сумка стоит у порога…

Чем дальше от тех, с кем пути разминули,

тем лествицей в небо короче дорога…

 

Кто мы?

 

Кто ты в этом мире? Кто я в мире этом?

Песчинки Вселенной, энергии сгустки,

Куда-то две быстролетящих кометы,

В просторах бескрайнего моря моллюски,

Талантливых предков подвижные тени,

Живые поленья в огромном камине.

А может, мы просто два кратких мгновенья,

Для вечности сросшиеся воедино…

 

* * *

 

Что остаётся нам – великое терпенье

До гробовой доски, без свадебных колец

Мы делим пополам печаль и вдохновенье,

Зажатые в тиски тоскующих сердец.

 

Их диалог непрост. Не единична драма –

На расстоянье жить, о расстояньях петь…

Приходим на погост исповедальный, к мамам,

Не веря, что давно нас разлучила смерть.

 

Благословенных слов и милости прощенья

Мы просим у небес и у родных могил…

Высокая любовь облечена в терпенье,

Но даже и она не выше наших сил.

 

Потерянный

 

Повернулась в сторону

И сошла с пути,

Бродят по которому

Красные дожди.

Лунный шар и солнечный

День и ночь над ним,

Многозвучны полночи,

Многолики дни.

Кажется, исхоженным,

Только странность в том –

Повстречать прохожего

Можно днём с огнём.

Только спины странников

Словно миражи.

К божьему избраннику

Путь длинною в жизнь…

Тут бы радость праздновать

От таких хлопот,

И вписаться сразу же

В новый поворот.

Да, другой, не по сердцу,

В нём иная суть.

Муки дней, бессонницу

Грезится вернуть.

Хоть и не отважная,

Но его пройти…

Что-то очень важное

Есть на том пути.