Я начал воевать в 17 лет под Сталинградом…

Я начал воевать в 17 лет под Сталинградом…

 

Ветеран Великой Отечественной войны Алексей Васильевич Невзоров родился в 1925 году. Волонтер проекта «Перерыв на войну», москвич Вячеслав Нарский, побеседовал с ним и записал с его слов историю фронтовика.

 

Я родился 13 июня 1925 года в селе Дурникино Романовского района Саратовской области. Когда мне было семь лет, наша семья переехала в Свердловск, где в 1941 году я окончил девятый класс.

В школе я занимался в кружках «Будь готов к труду и обороне», «Ворошиловский стрелок». Потом нас направляли в колхоз на уборку и перевозку овощей, где мы, довоенные советские школьники, приобретали свой первый трудовой опыт.

Вернувшись домой с рыбалки в воскресенье 22 июня, мы услышали о начале войны: Германия напала на Советский Союз. Мы, юные ребята, встретили это сообщение как-то спокойно, без особой тревоги. Никак не ожидая, что нас ждет страшное испытание: тяжелая, смертельная война.

Отца сразу призвали на фронт. Мама, помимо основной работы, стала помогать раненым в госпитале. А я из десятого класса поступил учеником на завод № 73, а затем стал фрезеровщиком. Завод выпускал корпуса снарядов (ракет) для реактивной артиллерии «Катюша». Работали по двенадцать часов в сутки без выходных, как все. Это было крайне тяжело переносить нам, мальчишкам и девчонкам.

В декабре 1941 года и январе 1942 года Красная армия остановила наступление немцев под Москвой, разгромила и погнала их на запад. Эта первая крупная победа воодушевила нас. Мы, молодые, тоже захотели повоевать, чтобы не опоздать к окончательному разгрому врага.

В феврале по призыву Центрального комитета ВЛКСМ я и другие ребята обратились с заявлениями в Кировский райком Комсомола города Свердловска об отправке на фронт. В мае нас призвали в ряды Красной армии и направили в Москву, где формировались полки нового вида вооружений – реактивной артиллерии (ракетные войска). Я был зачислен в 1-й дивизион 90-го гвардейского минометного полка. Мы прошли ускоренную подготовку и 19 августа 1942 года двумя эшелонами выехали на фронт, – как оказалось, на самый горячий, Сталинградский фронт. А было мне на тот момент семнадцать лет и два месяца. Сначала я был во взводе противотанковых ружей, который должен был защищать от прорыва танков. Через месяц стал артиллерийским разведчиком и был им до конца войны.

Полк выгрузился из эшелонов 25-26 августа на семьдесят километров северо-западнее Сталинграда и быстро двинулся к передовой. Сразу же мы почувствовали полное превосходство немцев в воздухе. Уже утром 27 августа на наши позиции обрушилось до полусотни самолетов врага. Бомбили и обстреливали из пулеметов и пушек. Разбили две боевые машины «Катюша», убили и ранили пятнадцать человек. Пострадали в основном молодые ребята, которые по неопытности или лености не успели вырыть окопчики. Ведь большинству из нас тогда было восемнадцать, кому-то даже семнадцать. Превосходство немцев было и в танках, и они бешено рвались к Сталинграду, к Волге. Чтобы остановить или хотя бы задержать, помочь пехоте и стрелковым частям, полк 27 августа дал первый залп из двадцати двух «Катюш».

Мы хорошо видели дымовую завесу и огонь на передовой у немцев, слышали, как началась паника. Ведь такой залп за каких-то десять секунд составляет – триста пятьдесят два крупных снаряда (ракеты) по сорок два килограмма весом!

В последующие дни наш полк включился в оборону северной части Сталинграда, заводских районов (Баррикадный, Тракторный заводы). Особенно тяжелые бои были в сентябре, когда дивизионы полка отбивались от наседавших немцев. Мы были вынуждены давать по три-четыре залпа. Всего в сентябре было произведено тридцать шесть дивизионных залпов. По данным штаба, было уничтожено пять с половиной тысяч солдат и офицеров противника, подбито сорок семь танков, шестьдесят три автомашины, подавлено тринадцать артиллерийских батарей. Но и мы в сентябре потеряли двенадцать боевых машин «Катюша» и более ста шестидесяти человек убитыми и ранеными – почти целый дивизион.

Бои были страшно тяжелыми, изнуряющими. Как мы их выдержали – это поражает до сих пор. Сталинград горел и рушился. Много дней над городом стояло красно-черное зарево: горела степь вблизи города, горели телефонные провода связи. Попадая в расположения батарей или дивизиона, снаряды и мины врага иногда воспламеняли наши запасные ракеты «Катюш», и те разлетались, сметая все по пути.

В первых числах октября наш полк перебросили на левый берег Волги, в село Погромное, а затем – на остров Сарпинский. Мы били немцев залпами через Волгу, помогая отстоять Сталинград 62-й армии. В середине октября полк перебазировался в южную часть Сталинграда, Бекетовку, в подчинение 64-й армии. В ночь на 20 октября полк получил приказ о подготовке к наступлению. Мы выдвинулись на огневую позицию. Всю ночь рыли аппарели для «Катюш», чтобы уберечь их от поражения немецкими снарядами, и окопчики для боевого расчета. Земля оказалась крепкой, как бетон. Мы устали до невозможности.

Утром мы удивились, что нет ни одного немецкого самолета. Член Совета 64-й армии объявил через рупор о готовности к наступлению. В нем участвовали семь полков «Катюш», восемьдесят три артиллерийских батареи, два бронепоезда и корабли Волжской флотилии.

Первыми ударили залпы полка «Катюш», затем артиллерия, бронепоезда и корабли. Через час вновь ударили «Катюши» и пехота. Моряки пошли в наступление и продвинулись примерно на два километра. Еще четыре дня шли ожесточенные бои. Сначала мы думали, что это генеральное наступление по разгрому немцев в Сталинграде. Но позже выяснилось, что войска 64-й армии этим сдержали и ослабили давление на войска 62-й армии в центре и на севере Сталинграда. Сама подготовка к большой военной операции 20-24 октября 1942 года порадовала и воодушевила нас, солдат. Мы убедились в нарастающей силе Красной армии, способности советского правительства обеспечить ее всем необходимым вооружением, оборудованием, транспортом. Уже тогда мы твердо поверили в нашу Победу.

7 ноября мы отметили праздник, получили по сто фронтовых граммов. В ночь с 19 на 20 ноября полк скрытно переехал южнее Сталинграда к озеру Цаца. Вырыть аппарели для боевых машин и окопчики для себя мы не могли: только копнешь, как тут же заливает вода.

На рассвете 20 ноября дали залп по немецко-румынским войскам почти прямой наводкой, так как они находились всего в восьмистах метрах за озером. Тут же вступила наша артиллерия, а через полчаса мы повторили залп. Наши танки легко прорвали оборону противника. За ними пошла конница и пехота. Это было началом наступления Красной армии южнее Сталинграда. Были захвачены трофеи и тысячи пленных. Впервые мы увидели их столько. Шли они длинной колонной, усталые, унылые, покрытые вшами прямо под воротниками шинелей.

Население поселка Цаца и деревень, которые мы освобождали, радостно приветствовало нас. Поддерживая огнем свежую кавалерийскую дивизию, прибывшую из Ирана, наш дивизион двигался на запад. Затем мы поддерживали 4-й мехкорпус. Через четыре дня войска Сталинградского фронта объединились с войсками Донского фронта, и девяносто тысяч немцев во главе с фельдмаршалом Паулюсом оказались в кольце окружения.

Непрерывно участвуя в боях зимой 1942-1943 года, мы неделями не имели возможности раздеться. Не снимали телогрейки и шинели и мучились от вшей. Как мы боролись с этим? В бочке из-под горючего зубилом выбивали верхнюю крышку, устанавливали распорки, наливали два ведра воды, разводили костер. Складывали свое белье, гимнастерки, штаны и пропаривали их, оставаясь в шинели. И побеждали вшей.

В середине декабря 1942 года немецкие войска под руководством фельдмаршала Манштейна начали большое наступление, чтобы прорвать кольцо окружения Сталинградской группы. Под напором громадной массы танков мы даже стали отступать. Оставалось около тридцати километров до кольца окружения, шли тяжелейшие бои, мы теряли технику и людей. Только удары армии под руководством генерала Малиновского остановили армию Манштейна и разбили ее.

Мы вновь с боями стали наступать. Освободили много городов, в том числе Ростов. Вышли к реке Миус на высоком берегу, на котором закрепились немцы. Мы называли это место «Миус-фронт». На этом закончился мой первый этап войны.

В полку уцелело лишь четыре «Катюши», и его вывели с фронта. Личный состав полка отправили в Москву на переформирование. Там мы в первые дни (конец апреля — начало мая 1943 года) отсыпались, очищались, ежедневно ходили в баню. Наконец, получили новое пополнение и двадцать четыре боевые установки «Катюша». Готовились к новым боям.

С июля 1943 года наш обновленный полк участвовал в боях на Орловско-Курской дуге в составе Брянского фронта. Здесь воевать было намного легче. Теперь уже ощущалось заметное превосходство наших войск в самолетах и танках. Да и лесная местность давала нам возможность скрытно готовить огневые позиции. К тому же были лето и теплая осень.

Первый залп на Курской дуге мы дали по наступающему врагу в районе хутора Дудоровского, а затем ежедневно давали по два-три залпа. Этим мы помогли остановить наступление, разбить немцев и погнать их. Полк участвовал в освобождении таких городов, как Карачев, Унеча и других. Дошел почти до Гомеля в Белоруссии.

На машине в деревне Мокрое (Дубровка) мы сопровождали передовые части для корректировки огня нашего дивизиона. Нарвались на немцев, и я был ранен. Вы знаете, что когда в человека попадает пуля, это похоже на удар дубиной? Провел две недели в госпитале, долечивался в медсанчасти полка в городе Клинцы. На этом закончился мой второй этап войны – самый легкий, несмотря на контузию и ранение в правую руку.

В октябре 1943 года наш полк был передан в состав 2-го Прибалтийского фронта. Погрузились мы на станции Брянск и эшелонами выехали через Москву на Ржев и Великие Луки. Только проехали Ржев, как на эшелон 1-го дивизиона налетели самолеты. Нас бомбили и расстреливали. Боевые установки пострадали немного, но было убито и ранено двадцать человек, в основном шоферов. Временно я стал шофером штабной машины, а чуть позже — водителем боевой машины «Катюша».

Мы выгрузились в районе Великих Лук. В псковских лесах и болотах шли тяжелые, кровопролитные бои. Особенно в районе города Невеля, где немцы пытались окружить несколько советских дивизий и наш 1-й дивизион. Только к лету 1944 года с окончанием распутицы оборона противника была прорвана. Наши войска стали быстро продвигаться на запад.

13 октября мы заняли Ригу и вышли к Балтийскому морю, сковав большую группировку немцев в Курляндии, западной части Латвии, где были сосредоточены их отборные войска. Здесь позиционные бои продолжались до конца войны. Главной задачей советских войск было не только громить врага, но, прежде всего, не дать ему вырваться из котла на помощь Берлину, Пруссии. И эту задачу наши войска выполнили. В мае 1945 года здесь сдались в плен двести восемьдесят тысяч вражеских солдат, офицеров и сорок восемь генералов – даже больше, чем в Сталинграде.

8 мая мы узнали о конце войны, капитуляции Германии. Радость была неописуемая! Началась стрельба из всех видов стрелкового оружия, пляски, песни, объятия. Утром 9 мая мы во главе с парторгом дивизиона выехали в сторону расположения немецких частей. По обеим сторонам шоссе стояли брошенные автомашины и еще какой-то неизвестный нам транспорт: передок на колесах, а вместо задних колес — гусеницы. Также мы находили радиоприемники «Телефункен» и другие трофейные вещи.

Доехали мы до расположения зенитного немецкого дивизиона. Парторг с переводчиком переговорили с командиром дивизиона, и он приказал построить личный состав. Был заметен скрытый ропот офицеров, когда объявили о сдаче личного оружия, и парторг согласился сохранить офицерам их пистолеты.

Командир дивизиона произнес патриотическую речь. «Мы сражались достойно, не опозорились, — говорил он, — но мы вынуждены выполнить приказ»…

Запомнилась выправка офицеров и солдат, красивая форма у офицеров, как будто и не воевали. Личный состав немецкого дивизиона во главе с командиром направили в ближайший городок безо всякой охраны.

Еще в ходе наступления в городе Огре под Ригой я набрал книг и учебников, и все свободное время занимался, готовился к продолжению учебы.

 

 

Я закончил войну сержантом, командиром вычислительного отделения, а после войны был старшиной батареи. Я не совершал героических подвигов, но, как и миллионы других советских солдат, прошел всю войну достойно. Выполняя свой долг, никогда не уклонялся от боевых заданий и вместе с другими обеспечивал боеспособность полка. В обороне и наступлении наш 90-й гвардейский минометный полк уничтожил тысячи врагов, сотни танков, орудий, минометов и другой военной техники противника. В этом есть и мой вклад. В феврале 1947 года я демобилизовался — и началась моя новая, мирная штатская жизнь.