Явь
Явь
* * *
Я здесь и уже не здесь –
Таинственный электрон.
Сочится живая смесь
Сквозь сито своих времён.
Я там и пока не там –
Отраженье моё в окне.
Вечность следует по пятам
И дышит в затылок мне.
* * *
Нам бы чуть-чуть насмелиться
Счастьем наполнить грудь
И на вселенскую мельницу
Жизни и счастья дуть.
Стирая границы смутные
Людей, религий, вериг
Нам бы счастьем окутывать
Таинственный материк.
* * *
Где тайна, где?
Она в окне.
А за окном живёт весна
И солнца бледная блесна
Лучи гоняет по ручьям.
«Ты чей, ручей?»
«Ничей, ничей».
«Я приручу тебя, ручей!
Растает лёд,
Придёт черёд,
Меняясь, полетишь ты сам
К обетованным небесам
Познать земной круговорот.
Я стану узнавать тебя
По малой капельке дождя.
Где ты бывал и что видал?»
«Летал на облачном седле,
Тянулся к небу и земле.
Я видел не одну страну,
Глядел на мир и на войну.
Когда со мной играла смерть,
Я целовал земную твердь
И пот убитых омывал.
От слёз солдатских матерей
Озёра плавились белей».
* * *
Опять весна. Поёт ручей
«Ты чей, ручей?»
«Ничей, ничей».
Там, где на божеском плече
Живая есть вода,
Я приручу тебя, ручей,
Однажды навсегда…
* * *
Помажу лоб водою мёртвой,
Потом живой ещё потру –
И заработает аорта,
А ты очнёшься поутру.
С тобой, родившимся, умчится
За недалёкий горизонт
Конь и земная колесница,
Всегда летящие на фронт.
Ты к ним привязан от рожденья,
Чтоб, испытав судьбу и власть,
На поле видимом сраженья
Или невидимом упасть.
КОНЁК ГОРБУНОК
Белый свет унёс в облака,
Где слепили Конька Горбунка.
Мы резвились на вольных хлебах.
Серебрилась роса на губах,
Отражая другие миры
До заветной рассветной поры.
Мой любимый Конёк Горбунок
Со звездой разговаривать мог.
С вышины опускалась рука,
Чтоб погладить Конька Горбунка.
* * *
Куда сегодня полетим,
Конёк мой Горбунок?
Лететь на зов всегда экстрим,
Он низок и высок.
Кто там запутался в сети
И Духом изнемог?
Летим скорей, летим, летим,
Конёк мой Горбунок!
Земля и небо в миг один
Сливаются тайком.
И кто шепнул, что победим
С Коньком мы Горбунком?!
* * *
Что, Конёк мой, загрустил,
Голову повесил?
Не хватает тайных сил
Рваться в поднебесье.
Знаешь ты, и знаю я:
В царстве тридевятом
Есть родня, и есть семья,
Где мы были рядом.
Ждали яблок наливных,
А потом, отведав,
Опускались до земли
К Божеским заветам.
* * *
Куда девался мой Конёк,
По кличке Горбунок?
Я обыскала отчий дом
И обошла его кругом.
Я заглянула в облака –
Но нет нигде Конька.
Пошла неведомо куда
В раздумьях о Коньке.
Краюха хлеба и вода
Шептались в рюкзаке.
Навстречу мне спешил старик –
Седая борода.
Он слышал шёпот, зов и крик,
Шагая в никуда.
«И где наш сказочный герой?
Бывая там и тут,
Ты знаешь, ангелы порой
Безумно устают.»
Открыла я рюкзак – а там…
Конёк уснул тайком.
Ну, как не верить мне словам
Того, кто высоко.
* * *
Я живу, как провидение
С просветлённою душой.
Осень – мать листопадения
В жизни грешной и святой.
Листья телом землю штопают,
Собираясь там и тут.
Токи лиственного шёпота
Мне покоя не дают.
Что ушло и что потеряно,
Что осталось на плаву?
Дай, Господь, святому дереву
Возродить свою листву.
* * *
Церковь, голуби и старушка,
Возле ног жестяная кружка,
Где на дне умолкает медь.
У старухи в руках горбушка
Ловко вертится, как зверушка,
Пожелавшая похудеть.
"Серебрушка" падает глуше.
Слышен шёпот: "Молись за душу!
Да, получше молись, смотри!"
В храме людно, молитвы, службы
И лампада светло горит.
* * *
Между небом и землёй
Выбираю небо.
Между летом и зимой
Выбираю осень.
Носят яблоки в садах
На больших своих рогах
Яблочные лоси.
Между Богом и тобой
Выбираю Бога.
Ты не веришь,
Что ж, не верь…
Богу я открыла дверь
И смотрю пытливо.
А когда в тебе, таком,
Бог проявится тайком,
Становлюсь счастливой.
* * *
Где же Божья Благодать
Днюет и ночует?
Глазом гляну – не видать,
Но она врачует.
Я найду её в саду,
Где великий гений
Зажигает на ходу
Факелы сирени,
Где кусты опять кипят
Благодатью вышней,
Чтобы губы у тебя
Летом пахли вишней.
* * *
Это так близко
И так далеко.
Это так низко
И так высоко.
Точка отсчёта –
Планета земля.
Точка отсчёта,
Где ты и где я.
Мы друг за друга
В ответе на свете.
Выстрелит слово –
Никто не заметит.
Сердце от боли
Пойдёт на излом.
Ангел прикроет
Небесным крылом.
* * *
Где мой яблоневый сад,
Райский сад заветный?
Спелы яблочки висят,
Но они запретны.
Я их видела во сне
И в душе носила.
Помогала в жизни мне
Райских яблок сила.
Райский сад и отчий дом,
Где рябина под окном,
С детства и доныне
Кажутся родными.
* * *
Затуманилось небо зорькою,
Знаки тайные мне несёт.
Отыскала трубу подзорную,
Заглянула в небесный свод.
Ангел там родовой, прозорливый
Ангелочков учит летать:
«Ты оставь мне трубу подзорную,
Буду ангелов наблюдать.
Крылья смелые, неумелые,
Со святым огоньком внутри –
Оплавляются перья белые,
Попадая на край зари.»
* * *
Расстрелял патроны тополь впопыхах.
Гильзы клейкие остались на бревне.
Не заметил дед, присел, а на штанах –
Отпечатались «раздумья» о весне.
И пошёл он к своей бабке
в новый дом,
Рассказать ей о весне и о штанах.
И разглядывал, что деется кругом,
Представлял себе, как бабка скажет: «Ах!»
Промолчала ему старая в ответ.
Оглядел он место новое окрест,
Погрозил старухе пальцем:
«Нет, так нет!»,
Поправляя и оглаживая крест.
* * *
Порвутся дни на лоскутки,
Запутается время.
И одинокий дед с тоски
Заговорит со всеми.
На оба уха глуховат –
Он воевал, контужен,
И не поймёт, кто виноват,
Что никому не нужен.
Один сынок пропал в Чечне,
Другой запил от горя.
Старик шагает по стране,
Меняя ход историй.
А рядом с ним приблудный пёс
Идёт, хвостом играя.
Его вертлявый тонкий хвост
Порой походит на вопрос,
Порой, как запятая.
* * *
Непредсказуема душа
И чутко чувствует неволю.
Я, может быть, была б левша
Да переучивали в школе.
Писала правой я упрямо
И научилась, наконец,
Чтоб улыбалась больше мама
И чтоб не хмурился отец.
Не знаю я наверняка
И почему, как не усердствуй,
На «здравствуй!» тянется рука,
Которая чуть ближе к сердцу.
* * *
Что за время такое,
Тягучее, жгучее, странное,
Ошибками ранено
В самое темечко.
Великое, гладкое,
Гадкое, рваное
Одеяло веков
Прошлых оков –
Наше времечко.
Одеялом укрою
И время, и голову.
Стану в дыры разглядывать
Звёзды мелкого быта,
Где много забыто,
Мечтать и загадывать.
Вытянусь выше
И увижу
Сцеплено степлером
И припечатано
Времечко это
Печатью Всевышнего.
* * *
Двенадцать братьев месяцев
Сидели у огня.
Двенадцать братьев месяцев.
Тринадцатая я.
Они болтали весело
О пламенных делах.
Огонь гулял по плесени
В загубленных мирах.
И там, где гасло зарево
Из пепла и огня,
Земля рождала заново
Цветы и зеленя.
* * *
Полынь – трава,
Седая голова.
Струны – метёлки,
Ноты на просёлке.
Прошагал старик с клюкой
И задел полынь ногой.
Полные печали
Струны отзвучали:
«На каждом сантиметре
Здесь зависали смерти
Убитых на войне».
Старик увидел кости,
Набрал полыни в горсти:
«Рассею на погосте».
Он плакал и молился.
Он плакал и молился.
А слёзы по полыни
Вели изгибы линий
И прятались в земле.
* * *
Так хрупок мир
И тлеет прах.
Что изменилось от земли вчерашней?
От старого завета на губах?
Опять война устраивает шашни
И взрывы пашут брошенные пашни –
Бабах, бабах.
Да что родится на такой земле?
Кто сплёл репей
С кустами повилики?
И как объять весь этот мир великий,
Весь этот хрупкий мир
Во мне.
В тебе?
ЖЕМЧУЖНЫЙ ЁЖ
Что-то вызрело в небесной вышине,
Разлетелось жемчугами по земле.
Вот и дворник – деревянная нога –
Подметает нынче в кучи жемчуга.
Подбежал мальчишка ближе и, смеясь,
Жемчуга глазами лижет будто сласть.
Выбрал кучу, что покруче, и увяз.
Дворник руку протянул ему и спас.
Накурялся, навалялся мальчуган,
Но подтаяли ледышки – жемчуга,
Стал похож он на жемчужного ежа,
И прохожих удивляя, убежал.
А у дворника при дворницкой топчан.
Да в углу метёлки лысые торчат.
Богородица с младенцем на стене
Отражается в приземистом окне.
Он помолится и вспомнит жемчуга
И весёлого «жемчужного ежа».
Успокоится увечная нога.
А живая благодать возьмёт в полон,
Перемешивая вместе явь и сон.
* * *
Печально, может, но не страшно
Сквозь призму времени смотреть,
Как лист опавший – день вчерашний
Летит на смерть.
Я удержать его не в силах,
Могу чуть-чуть замедлить лёт.
Любимых дней и дней немилых
Придёт черёд.
В переживаниях извечных
Они себе готовят путь
Сквозь призму времени
на плечи…
И не стряхнуть…
* * *
Не оплачу тебя и оплачу
На исходе осенних дождей.
Видишь облако – светлый калачик –
Копит силу божественных дней,
Чтоб потом благодатно пролиться
На ушедших забытые лица.
* * *
Из облака печали
Печальное текло.
Но мы его встречали,
Впечатав лбы в стекло.
То облако темнело,
А солнце то и дело
Его лучом сверлило
И радугу ловило.
Мне три годочка было,
А брату целых шесть.
Мы ожидали чуда –
Такого – ниоткуда,
Что тётушка Тамара
Нам принесёт с базара
Чего-нибудь поесть…
ПРАЧКА
Возле зимней рощи,
В полынье,
Женщина полощет
Гимнастёрки да бинты,
Руки онемели от воды.
А война гуляет по стране.
Бинты отпарит,
Утюгом прожарит,
Бельё в салазки
И: «Но, Савраска,
Тяни, бабёнка!»
Тыква «парёнка»
В мешке заплечном
Солдатикам увечным.
* * *
В этом угрюмом лесу
Солнце не выпьет росу.
Дрогнет осколок войны,
Тронет покой тишины.
Тихий послышится стон –
Эхо военных времён:
«Слышишь, убитый солдат,
Рядом деревья стоят,
Памяти вахту несут
В этом угрюмом лесу!»
* * *
Тише, дятел, что стучишь?
Здесь живёт живая тишь.
Ходит Божья Благодать,
Запрещая всем стучать.
А в земле солдат убитый
Позабытый…
Много лет и много дней
Ожидает свыше чуда –
Вспомнить, кто он и откуда
На Земле и на войне.
И придёт его черёд –
Фото старое погладят,
Родовую связь наладят.
А душа уйдёт в полёт.
БЕССМЕРТНОМУ ПОЛКУ
Множество множиться может,
Памятью павших оплачет.
Кровь под деревьевой кожей
Слово карминное прячет.
Оторопь брызнет на тело
И по кустам разбежится:
Всё, что в лесу вспотело –
Человечья живица.
* * *
Там, где ветер
Флюгер вертит,
Кот сидит у дымохода
И глазами тени ищет.
Есть вселенская работа –
Охранять своё жилище.
У него зрачки сверкают,
Коготки о крышу точит.
Ах, поймает!
Ох, поймает
То, что видит,
То, что хочет.
КАРНАВАЛ
«Ты красавица, царица,
И хитон твой золотится.
Под короной спрятан лучик,
А корона золотая.»
Подняла стрелу несмело.
Вижу – рядом Ангел белый.
«Боже мой! Гляди получше!
Чтобы обрести свободу,
Ежедневно, неустанно
Долго я пахтала воду.
И вода живою стала.
Величаво зажурчала
И со мной заговорила:
«Хочешь счастья?
Будь счастливой!»
«Ангел – маска карнавала,
Я опять тебя узнала
И легко глаза прикрыла –
Прорастают в сердце крылья.»
С пузырьками белой стаи
Ангел облаком растаял.
Ну, а мне куда? В болото,
Где слетает позолота,
Где лягушка я хромая.
А вокруг вода живая?
ЧЕТЫРЕ СЕРДЦА
Я гуляла по стране.
Я ходила по траве.
Напевал кузнечик мне
О Божественной молве:
«Я тебе открою тайну –
У меня четыре сердца,
Припечатал Бог печатью –
Вечной Божьей благодатью.
Я любить не перестану».
«Ах, кузнечик, что ты врёшь,
Благодати не найдёшь.
Вот сейчас нахлынет дождь,
Ты утонешь, поплывёшь».
«А я спрячусь под листом,
Под калиновым кустом.
Благодать всегда кругом,
А планета – лучший дом.
Я тебе открою тайну –
У меня четыре сердца,
Припечатал Бог печатью –
Вечной Божьей благодатью.
Я любить не перестану».
«Но придёт сюда рыбак,
Тот, что ловит на уху,
Попадёшься рыбаку
И погибнешь просто так».
«Попадусь я рыбаку,
Рыбу ловит на уху,
Повкуснее зацеплю
И кого-то накормлю.
Я тебе открою тайну –
У меня четыре сердца,
Припечатал Бог печатью –
Вечной Божьей благодатью.
Я любить не перестану».