Явь

Явь

Стихи

* * *

 

Я здесь и уже не здесь –

Таинственный электрон.

Сочится живая смесь

Сквозь сито своих времён.

 

Я там и пока не там –

Отраженье моё в окне.

Вечность следует по пятам

И дышит в затылок мне.

 

 

* * *

 

Нам бы чуть-чуть насмелиться

Счастьем наполнить грудь

И на вселенскую мельницу

Жизни и счастья дуть.

 

Стирая границы смутные

Людей, религий, вериг

Нам бы счастьем окутывать

Таинственный материк.

 

 

* * *

 

Где тайна, где?

Она в окне.

А за окном живёт весна

И солнца бледная блесна

Лучи гоняет по ручьям.

«Ты чей, ручей?»

«Ничей, ничей».

«Я приручу тебя, ручей!

Растает лёд,

Придёт черёд,

Меняясь, полетишь ты сам

К обетованным небесам

Познать земной круговорот.

Я стану узнавать тебя

По малой капельке дождя.

Где ты бывал и что видал?»

«Летал на облачном седле,

Тянулся к небу и земле.

Я видел не одну страну,

Глядел на мир и на войну.

Когда со мной играла смерть,

Я целовал земную твердь

И пот убитых омывал.

От слёз солдатских матерей

Озёра плавились белей».

 

 

* * *

Опять весна. Поёт ручей

«Ты чей, ручей?»

«Ничей, ничей».

Там, где на божеском плече

Живая есть вода,

Я приручу тебя, ручей,

Однажды навсегда…

 

 

* * *

 

Помажу лоб водою мёртвой,

Потом живой ещё потру –

И заработает аорта,

А ты очнёшься поутру.

 

С тобой, родившимся, умчится

За недалёкий горизонт

Конь и земная колесница,

Всегда летящие на фронт.

 

Ты к ним привязан от рожденья,

Чтоб, испытав судьбу и власть,

На поле видимом сраженья

Или невидимом упасть.

 

 

КОНЁК ГОРБУНОК

 

Белый свет унёс в облака,

Где слепили Конька Горбунка.

 

Мы резвились на вольных хлебах.

Серебрилась роса на губах,

Отражая другие миры

До заветной рассветной поры.

 

Мой любимый Конёк Горбунок

Со звездой разговаривать мог.

С вышины опускалась рука,

Чтоб погладить Конька Горбунка.

 

 

* * *

 

Куда сегодня полетим,

Конёк мой Горбунок?

Лететь на зов всегда экстрим,

Он низок и высок.

 

Кто там запутался в сети

И Духом изнемог?

Летим скорей, летим, летим,

Конёк мой Горбунок!

 

Земля и небо в миг один

Сливаются тайком.

И кто шепнул, что победим

С Коньком мы Горбунком?!

 

 

* * *

 

Что, Конёк мой, загрустил,

Голову повесил?

Не хватает тайных сил

Рваться в поднебесье.

 

Знаешь ты, и знаю я:

В царстве тридевятом

Есть родня, и есть семья,

Где мы были рядом.

 

Ждали яблок наливных,

А потом, отведав,

Опускались до земли

К Божеским заветам.

 

 

* * *

 

Куда девался мой Конёк,

По кличке Горбунок?

 

Я обыскала отчий дом

И обошла его кругом.

Я заглянула в облака –

Но нет нигде Конька.

 

Пошла неведомо куда

В раздумьях о Коньке.

Краюха хлеба и вода

Шептались в рюкзаке.

 

Навстречу мне спешил старик –

Седая борода.

Он слышал шёпот, зов и крик,

Шагая в никуда.

 

«И где наш сказочный герой?

Бывая там и тут,

Ты знаешь, ангелы порой

Безумно устают.»

 

Открыла я рюкзак – а там…

Конёк уснул тайком.

Ну, как не верить мне словам

Того, кто высоко.

 

 

* * *

 

Я живу, как провидение

С просветлённою душой.

Осень – мать листопадения

В жизни грешной и святой.

 

Листья телом землю штопают,

Собираясь там и тут.

Токи лиственного шёпота

Мне покоя не дают.

 

Что ушло и что потеряно,

Что осталось на плаву?

Дай, Господь, святому дереву

Возродить свою листву.

 

 

* * *

 

Церковь, голуби и старушка,

Возле ног жестяная кружка,

Где на дне умолкает медь.

У старухи в руках горбушка

Ловко вертится, как зверушка,

Пожелавшая похудеть.

 

"Серебрушка" падает глуше.

Слышен шёпот: "Молись за душу!

Да, получше молись, смотри!"

 

В храме людно, молитвы, службы

И лампада светло горит.

 

 

* * *

 

Между небом и землёй

Выбираю небо.

Между летом и зимой

Выбираю осень.

Носят яблоки в садах

На больших своих рогах

Яблочные лоси.

Между Богом и тобой

Выбираю Бога.

Ты не веришь,

Что ж, не верь…

Богу я открыла дверь

И смотрю пытливо.

А когда в тебе, таком,

Бог проявится тайком,

Становлюсь счастливой.

 

 

* * *

 

Где же Божья Благодать

Днюет и ночует?

Глазом гляну – не видать,

Но она врачует.

 

Я найду её в саду,

Где великий гений

Зажигает на ходу

Факелы сирени,

 

Где кусты опять кипят

Благодатью вышней,

Чтобы губы у тебя

Летом пахли вишней.

 

 

* * *

 

Это так близко

И так далеко.

Это так низко

И так высоко.

 

Точка отсчёта –

Планета земля.

Точка отсчёта,

Где ты и где я.

 

Мы друг за друга

В ответе на свете.

Выстрелит слово –

Никто не заметит.

 

Сердце от боли

Пойдёт на излом.

Ангел прикроет

Небесным крылом.

 

 

* * *

 

Где мой яблоневый сад,

Райский сад заветный?

Спелы яблочки висят,

Но они запретны.

 

Я их видела во сне

И в душе носила.

Помогала в жизни мне

Райских яблок сила.

 

Райский сад и отчий дом,

Где рябина под окном,

С детства и доныне

Кажутся родными.

 

 

* * *

 

Затуманилось небо зорькою,

Знаки тайные мне несёт.

Отыскала трубу подзорную,

Заглянула в небесный свод.

 

Ангел там родовой, прозорливый

Ангелочков учит летать:

«Ты оставь мне трубу подзорную,

Буду ангелов наблюдать.

Крылья смелые, неумелые,

Со святым огоньком внутри –

Оплавляются перья белые,

Попадая на край зари.»

 

 

* * *

 

Расстрелял патроны тополь впопыхах.

Гильзы клейкие остались на бревне.

Не заметил дед, присел, а на штанах –

Отпечатались «раздумья» о весне.

 

И пошёл он к своей бабке

в новый дом,

Рассказать ей о весне и о штанах.

И разглядывал, что деется кругом,

Представлял себе, как бабка скажет: «Ах!»

 

Промолчала ему старая в ответ.

Оглядел он место новое окрест,

Погрозил старухе пальцем:

«Нет, так нет!»,

Поправляя и оглаживая крест.

 

 

* * *

 

Порвутся дни на лоскутки,

Запутается время.

И одинокий дед с тоски

Заговорит со всеми.

 

На оба уха глуховат –

Он воевал, контужен,

И не поймёт, кто виноват,

Что никому не нужен.

 

Один сынок пропал в Чечне,

Другой запил от горя.

Старик шагает по стране,

Меняя ход историй.

 

А рядом с ним приблудный пёс

Идёт, хвостом играя.

Его вертлявый тонкий хвост

Порой походит на вопрос,

Порой, как запятая.

 

 

* * *

 

Непредсказуема душа

И чутко чувствует неволю.

Я, может быть, была б левша

Да переучивали в школе.

 

Писала правой я упрямо

И научилась, наконец,

Чтоб улыбалась больше мама

И чтоб не хмурился отец.

 

Не знаю я наверняка

И почему, как не усердствуй,

На «здравствуй!» тянется рука,

Которая чуть ближе к сердцу.

 

 

* * *

 

Что за время такое,

Тягучее, жгучее, странное,

Ошибками ранено

В самое темечко.

Великое, гладкое,

Гадкое, рваное

Одеяло веков

Прошлых оков –

Наше времечко.

 

Одеялом укрою

И время, и голову.

Стану в дыры разглядывать

Звёзды мелкого быта,

Где много забыто,

Мечтать и загадывать.

Вытянусь выше

И увижу

Сцеплено степлером

И припечатано

Времечко это

Печатью Всевышнего.

 

 

* * *

 

Двенадцать братьев месяцев

Сидели у огня.

Двенадцать братьев месяцев.

Тринадцатая я.

 

Они болтали весело

О пламенных делах.

Огонь гулял по плесени

В загубленных мирах.

 

И там, где гасло зарево

Из пепла и огня,

Земля рождала заново

Цветы и зеленя.

 

 

* * *

 

Полынь – трава,

Седая голова.

Струны – метёлки,

Ноты на просёлке.

 

Прошагал старик с клюкой

И задел полынь ногой.

 

Полные печали

Струны отзвучали:

«На каждом сантиметре

Здесь зависали смерти

Убитых на войне».

 

Старик увидел кости,

Набрал полыни в горсти:

«Рассею на погосте».

 

Он плакал и молился.

Он плакал и молился.

А слёзы по полыни

Вели изгибы линий

И прятались в земле.

 

 

* * *

 

Так хрупок мир

И тлеет прах.

Что изменилось от земли вчерашней?

От старого завета на губах?

Опять война устраивает шашни

И взрывы пашут брошенные пашни –

Бабах, бабах.

 

Да что родится на такой земле?

Кто сплёл репей

С кустами повилики?

И как объять весь этот мир великий,

Весь этот хрупкий мир

Во мне.

В тебе?

 

 

ЖЕМЧУЖНЫЙ ЁЖ

 

Что-то вызрело в небесной вышине,

Разлетелось жемчугами по земле.

Вот и дворник – деревянная нога –

Подметает нынче в кучи жемчуга.

 

Подбежал мальчишка ближе и, смеясь,

Жемчуга глазами лижет будто сласть.

Выбрал кучу, что покруче, и увяз.

Дворник руку протянул ему и спас.

 

Накурялся, навалялся мальчуган,

Но подтаяли ледышки – жемчуга,

Стал похож он на жемчужного ежа,

И прохожих удивляя, убежал.

 

А у дворника при дворницкой топчан.

Да в углу метёлки лысые торчат.

Богородица с младенцем на стене

Отражается в приземистом окне.

 

Он помолится и вспомнит жемчуга

И весёлого «жемчужного ежа».

Успокоится увечная нога.

А живая благодать возьмёт в полон,

Перемешивая вместе явь и сон.

 

 

* * *

 

Печально, может, но не страшно

Сквозь призму времени смотреть,

Как лист опавший – день вчерашний

Летит на смерть.

 

Я удержать его не в силах,

Могу чуть-чуть замедлить лёт.

Любимых дней и дней немилых

Придёт черёд.

 

В переживаниях извечных

Они себе готовят путь

Сквозь призму времени

на плечи…

И не стряхнуть…

 

 

* * *

 

Не оплачу тебя и оплачу

На исходе осенних дождей.

Видишь облако – светлый калачик –

Копит силу божественных дней,

Чтоб потом благодатно пролиться

На ушедших забытые лица.

 

 

* * *

 

Из облака печали

Печальное текло.

Но мы его встречали,

Впечатав лбы в стекло.

 

То облако темнело,

А солнце то и дело

Его лучом сверлило

И радугу ловило.

 

Мне три годочка было,

А брату целых шесть.

Мы ожидали чуда –

Такого – ниоткуда,

Что тётушка Тамара

Нам принесёт с базара

Чего-нибудь поесть…

 

 

ПРАЧКА

 

Возле зимней рощи,

В полынье,

Женщина полощет

Гимнастёрки да бинты,

Руки онемели от воды.

А война гуляет по стране.

 

Бинты отпарит,

Утюгом прожарит,

Бельё в салазки

И: «Но, Савраска,

Тяни, бабёнка!»

Тыква «парёнка»

В мешке заплечном

Солдатикам увечным.

 

 

* * *

 

В этом угрюмом лесу

Солнце не выпьет росу.

Дрогнет осколок войны,

Тронет покой тишины.

Тихий послышится стон –

Эхо военных времён:

«Слышишь, убитый солдат,

Рядом деревья стоят,

Памяти вахту несут

В этом угрюмом лесу!»

 

 

* * *

 

Тише, дятел, что стучишь?

Здесь живёт живая тишь.

Ходит Божья Благодать,

Запрещая всем стучать.

 

А в земле солдат убитый

Позабытый…

 

Много лет и много дней

Ожидает свыше чуда –

Вспомнить, кто он и откуда

На Земле и на войне.

 

И придёт его черёд –

Фото старое погладят,

Родовую связь наладят.

А душа уйдёт в полёт.

 

 

БЕССМЕРТНОМУ ПОЛКУ

 

Множество множиться может,

Памятью павших оплачет.

Кровь под деревьевой кожей

Слово карминное прячет.

Оторопь брызнет на тело

И по кустам разбежится:

Всё, что в лесу вспотело –

Человечья живица.

 

 

* * *

 

Там, где ветер

Флюгер вертит,

Кот сидит у дымохода

И глазами тени ищет.

Есть вселенская работа –

Охранять своё жилище.

 

У него зрачки сверкают,

Коготки о крышу точит.

Ах, поймает!

Ох, поймает

То, что видит,

То, что хочет.

 

 

КАРНАВАЛ

 

«Ты красавица, царица,

И хитон твой золотится.

Под короной спрятан лучик,

А корона золотая.»

 

Подняла стрелу несмело.

Вижу – рядом Ангел белый.

«Боже мой! Гляди получше!

Чтобы обрести свободу,

Ежедневно, неустанно

Долго я пахтала воду.

И вода живою стала.

Величаво зажурчала

И со мной заговорила:

«Хочешь счастья?

Будь счастливой!»

 

«Ангел – маска карнавала,

Я опять тебя узнала

И легко глаза прикрыла –

Прорастают в сердце крылья.»

 

С пузырьками белой стаи

Ангел облаком растаял.

 

Ну, а мне куда? В болото,

Где слетает позолота,

Где лягушка я хромая.

А вокруг вода живая?

 

 

ЧЕТЫРЕ СЕРДЦА

 

Я гуляла по стране.

Я ходила по траве.

Напевал кузнечик мне

О Божественной молве:

 

«Я тебе открою тайну –

У меня четыре сердца,

Припечатал Бог печатью –

Вечной Божьей благодатью.

Я любить не перестану».

 

«Ах, кузнечик, что ты врёшь,

Благодати не найдёшь.

Вот сейчас нахлынет дождь,

Ты утонешь, поплывёшь».

 

«А я спрячусь под листом,

Под калиновым кустом.

Благодать всегда кругом,

А планета – лучший дом.

 

Я тебе открою тайну –

У меня четыре сердца,

Припечатал Бог печатью –

Вечной Божьей благодатью.

Я любить не перестану».

 

«Но придёт сюда рыбак,

Тот, что ловит на уху,

Попадёшься рыбаку

И погибнешь просто так».

 

«Попадусь я рыбаку,

Рыбу ловит на уху,

Повкуснее зацеплю

И кого-то накормлю.

 

Я тебе открою тайну –

У меня четыре сердца,

Припечатал Бог печатью –

Вечной Божьей благодатью.

Я любить не перестану».