Явление тринитаризма

Явление тринитаризма

АКАДЕМИЯ РОССИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТ

 

 

Материал на странице АРЛ в Фэйсбуке разместил Евгений Скоблов

 

Уважаемые друзья!

Вашему вниманию предлагается рецен­зия члена СП России, члена Академии рос­сийс­кой литературы Бориса Рябухина на книгу члена Академии российской лите­рату­ры АЛЕКСЕЯ ЯШИНА «ЗАТО МЫ ДЕ­ЛА­ЛИ РАКЕТЫ: ВОСПОМИ­НА­НИЕ О БУ­ДУ­ЩЕМ» (М., Мос­ковский Парнас, 2015).. 

Алексей Афанасьевич ЯШИН — извест­ный советский, российский писатель-про­заик, член Правления АРЛ, главный редактор литературно-художественного и публи­цисти­ческого журнала «Приокские зори» (г. Тула).

 


 

Это произведение цикла, названного автором «рассказами Николая Андреяновича» (например, как «Повести Белкина» Александра Пушкина?), повествующего на этот раз о жизни нашей страны в 70—80-е годы, «в обширном тогда ареале инженерной среды», написано в аннотации новой книги Алексея Яшина. Профессиональный роман об инженерах самой «золотой» советской поры? Опять на авансцену выходят трудяги — инженеры и потомственные работяги — мастеровые (вот оно, вечное будущее), объясняет автор предисловия. Ничего не устарело — опять спохватились, что рабочих рук-то у страны не хватает, специалистов выпускать перестали. А кто работать будет, тем более в будущем. Вот и актуальность книги вырисовывается.

Но я хочу сказать о другом. 

Считаю, что мне посчастливилось встретить за свою жизнь уже второго ученого из международной Академии Тринитаризма. Первый — мой сокурсник, Александр Валентинович Дринков, пришел ко мне в 1990 году в «Литературную газету» за помощью, в попытке возмутить спокойствие физиков пространственной моделью усовершенствованной им таблицы Менделеева. У него на сайте этой академии уников четыре работы. Одна называется «Числа фибоначчи и взаимосвязь атомной и ядерной классификации». Рецензию на его работы я опубликовал в хиреющем журнале «Знак вопроса?» общества «Знания» под названием «Путь физики в никуда». И не дали ему выступить в РАН о своем открытии. Похоронили, закопали. Вот о чем пословица: «Не закопай свой талант в землю».

Второй академик Тринитаризма свой талант в землю не закопал. Это писатель Алексей Афанасьевич Яшин — главный редактор журнала «Приокские зори». Он прислал недавно мне для рецензии свою книгу «Зато мы делаем ракеты: воспоминание о будущем». У него на сайте Академии Тринитаризма пять статей, одна из них называется: «Феноменология Ноосферы. Память или воспоминание о будущем». Для чего я выбрал это совпадение в названии произведений? Да потому, что это — главная часть портрета автора — раз, и считаю, что все, что человек может создать на земле,— содержится в его генетической памяти. 

Интересно, как разнится язык писателя и язык ученого в тексте об одной и той же теме. В аннотации книги скромно написано: «своеобразный, самобытный язык автора». Но автор с высокоразвитым чувством иронии мог придумать свой язык пациентов из палаты № 306, наподобие чеховской «Палаты номер шесть», или как, например, Свифт для великого сумасшедшего рыцаря Дон Кихота, или как Михаил Зощенко для совдеповского мещанства, или как Платонов, покоривший меня уже одним названием рассказа — «Мусорный ветер», дремучий, непробиваемый сознание язык первобытных партийцев «Чевенгура». Неправильно это явление называют Эзоповским языком. 

Приведу для сравнения по явлению из Платонова и Яшина.

Из романа Яшина: «Девицы и молодые замужние женщины до тридцати, но с крепкими бюстами, поснимали даже лифчики. Мужчины, в свою очередь, волновали нестарых замужних женщин волосатостью рук и торсов под полузастегнутыми халатами».

Из романа «Чевенгур» Платонова: «Пиюся заиграл марш, где чувствовалось полковое движение: песен одиночества и вальсы он не уважал и совестился их играть. Дванову досталось первым целовать всех женщин: при поцелуях он открывал рот и зажимал губы каждой женщины меж своими губами с жадностью нежности, а левой рукой он слегка обнимал очередную женщину, чтобы она стояла устойчиво и не отклонилась от него, пока Дванов не перестанет касаться ее».

Вроде, по-Твардовскому, «Все понятно, все на русском языке». Но какие русские говорят и о какой своей жизни «шизиков»?

Доложу, такой язык всего романа «Чевенгур» не каждый читатель, наверное, мог осилить до конца. А у Яшина этот роман — седьмой по счету с «рассказами Николая Андреяновича». Свет меркнет. Яшин, конечно, монументалист. У него Википедия в интернете трещит от количества научных и художественных произведений. У Платонова «Чевенгур» только один. Даже у Зощенко — небольшой объем рассказов языком быдла. 

Порой автору романа приходится неестественно часто вставлять слово инженер. Не буду ловить блох — приводить примеры. Кроме одного — роман широко иллюстрирован фотографиями быта инженерной среды. Это не ради ретро, это скрепы содержания. Но и здесь приходилось исхитряться, в подрисуночных подписях. Например, такой текст: «Инженеры 70—… Любительское фото. Вчера они получили дипломы лауреатов премии Комсомола за «изделие», а сегодня посланы на бетономешалку». Чувствуете, вчера — премию, а сегодня… XXI век. 

Но вспомнился анекдот того времени. Два жулика ночью схватили прохожего:

— Снимай пальто!

— Отпустите! Мне больше не купить пальто,— взмолился мужчина.— Я получаю всего сто рублей.

 А кем ты работаешь? — спросил один жулик.— Инженером,— плачет мужчина.

— Ванька, дай этому инженеру сто рублей и отпусти,— засмеялся жулик. Вот этим романом Алексей Яшин и открывает, что представлял из себя инженер страны того времени. Я тоже получал, по первому образованию, 100 рублей.

Инженеры могли ответить в защиту от унижения ходячей фразой: «Зато мы делали ракеты».

Конечно, в памяти, помимо ракет, были и ГУЛАГи. Как о них не написать. Но как о них писать с иронией, когда тогда можно было за неосторожные слова получить срок. Вот как пишет Алексей Яшин.

Он использует небольшие послабления, которые были у самих работников КГБ, и то с осуждением: «Овцовский воскликнул: «Что бы там не сочинял Солженицын, которого закордонные «голоса» изо дня в день читают, но культурно-воспитательная работа в лагерях велась серьезно, что видно даже из инвентарного номера: только на букву «Н» авторов за тысячу томов». Даже в этом тексте удается сказать о тысячах политзаключенных (если включить другие буквы). В Тулуповск наш герой «из Ленинграда же привозил отксеренную (был ксерокс?) или отфотографированную литературу, не поощряемую Главлитом; сочинения Солженицына, крикливых московских диссидентов с «именами», «Собачье сердце» и «Роковые яйца» Михаила Афанасьевича Булакова. Пытается автор объяснить, что такого в открытую не говорили. Якобы девчата смеются, что наш герой всю жизнь носил пистолет в кобуре на боку, от этого немного кривоват.

Еще одна характерная черта автора, о которой я не могу не сказать. Алексей Яшин педантичен во всем. В литературе это подтверждается отметкой прямоугольником каждого абзаца. Раньше отмечали цифрами. А если бы не держал все в строгом порядке, не написал бы столько произведений.

(Текст книги размещен на сайте http://www.pz.tula.ru/)