Журнальный мир

Тени детства

Помнишь тени, гуляющие по обоям?

Тени детства, что ночью когда-то разглядывал?

Нити лунные путая между собою,

так и бродят, спешат в хороводе обрядовом,

незаметно сплетаются вдруг в колыбельку

высоко между звёздочками остроносыми.

Рядом с месяцем-лодкой, драккаром кельтским,

едет поезд с катушечными колёсами,

а жар-птица взлетает всё выше и выше,

и в лоскутном наряде красуется куколка…

Ветер дует в камыш (он звучит еле слышно),

словно ангел весь мир потихоньку баюкает.

Веснушечное

Весна. В лучах у солнца – горстка хны,

и сыплет, сыплет по носу веснушками.

А солнечные зайцы от зимы

вприпрыжку, спрятав радугу за ушками,

несутся, отражаясь от витрин,

в зеркальный мир открытых настежь форточек,

от стёкол проезжающих машин

и нежных фрезий под фольгой обёрточной…

сверкает в лужах золотистый смайл,

зима долой, и всё не так уродливо,

и знаю – очень скоро будет май,

и точка невозврата будет пройдена.

О счастье

Голубая мечта

или новая синяя птица

белой тенью мелькнула

на ярко-малиновом фоне…

Непривычно? И что?

Счастье может цветным получиться

и запеть канарейкой

в молчавшем с утра телефоне.

Может лихо болтать

на английском, испанском, на идиш…

ни леса, ни пустыни

оно не считает помехой,

может просто гонять

босиком в ледяной Антарктиде,

удивляя пингвинов

заливистым солнечным смехом.

Не спеши, погоди!

Так не хочется вдруг ошибиться

и, тебя не заметив,

по жизни черкнуть в одночасье…

Знаешь, там, впереди –

журавли в небесах и синицы

просто ждут нашей встречи.

Привет, долгожданное счастье!

Просто пойду…

Просто «прости» – без надрыва, негромко…

в сумерки вылился день,

лишь канотье из белёсой соломки

солнцем висит на гвозде,

памятью света ушедшего лета…

думаешь – лишний фетиш?

Вот на экране компьютерной лентой

путь мне разметила мышь –

толку считать в нём шаги, километры,

футы, японские ри!

Просто пойду. За изменчивым ветром

в поисках строчек и рифм.

Ловец

По утрам каждый день он приходит сюда, на мостки,

и сидит отрешённо, и смотрит, и слушает, слушает!

Он – ловец настроений: вот нудно зудящий москит,

вот камыш, на своём языке шелестящий с лягушками.

Рыбы булькают что-то плывущим в воде облакам,

где в подмокших пушистых боках зреет яркая радуга,

скрип уключин, скользящая лодка… вдали, где-то там,

детский смех – капли счастья в симфонии радости.

А когда раскалённое солнце коснётся реки

и простится до завтра, шипя угольками багровыми,

их мерцающий свет превратится в ночные стихи,

отразившись в строке и луной, и летящими совами.

за позитивом…

Куда ни посмотришь, всё косо и криво…

по улицам жидким, где всё, кроме пива

и бледной луны, вызывает лишь дрожь –

ты просто беззвучно плывёшь.

На всё, что считается здесь некрасивым,

ты смотришь спокойно, без слёз, без надрыва,

решив, что пока можно без позитива

(а вдруг где-нибудь да найдёшь!)…

А в воздухе морось – ну где справедливость?

Витрины не блещут, но всё же красиво:

вон ива, она многорука, как Шива.

Ну как же тут мимо пройдёшь?

А дальше, у парка, под старою сливой,

игра той-терьера с дворнягой плешивой,

и Эдик с ромашками Зойке ревнивой

звонит: «Что, зараза, ты ждёшь?»

Походкой гусыни, ступая лениво,

по лужам навстречу идёт тётя Рива

и, рот без зубов прикрывая стыдливо,

бормочет: «Едрёна ты вошь!

Хоть умный, хоть страшный, хоть дюжа смазливый,

ты просто не нужен, коль нету активов,

начальники – сборище меринов сивых,

им денежку вынь да положь!»

И вдруг понимаешь – тут всё без фальшивок,

и люди живут по другим нормативам,

пусть тортик на манке, пусть даже без сливок,

но как же, ей-богу, хорош!

И вот по брусчатке с улыбкой счастливой

идёшь, под завязку полна позитивом,

грызёшь свой солёный арахис без пива

и песню про счастье орёшь.