Земная, но не приземлённая
Земная, но не приземлённая
Строка Леонида Завальнюка «Деревья, птицы, облака…» всякий раз приходит на ум, когда читаешь стихи Людмилы Калининой. Родные пейзажи насыщают их лесными и луговыми ароматами, грозовыми и метельными ветрами, плеском воды, птичьим гомоном, разноцветьем трав. Одно перечисление упомянутых в стихах деревьев распахивает перед читателем целый мир с дубравами, ельниками, березняками, сосновыми борами, с вётлами и вишнями, тополями и черёмухами, яблонями, вязами, клёнами.
Есть такая затёртая, но обладающая глубинным смыслом фраза: родом из детства. К Калининой она относится самым непосредственным образом: в её стихах масса деталей и ощущений, навеянных деревенским детством. Тут и сказочные фантазии – липовая нога медведя, царевна в хрустальном гробу, черти в трубе, тут и элементы реального быта – печка, клубок с вязальными спицами, вёдра на коромысле… И яркие воспоминания о родительском доме, о материнских наставлениях, о пережитых праздниках. Впечатления детства не только запомнились, но и не отпускают всю жизнь. Из далёких детских лет в минуты испытаний приходит на помощь и лечит давнее чувство домашней защищённости:
У порога, знаю наперёд –
Стоит печку обхватить руками,
Ледяная боль воспоминаний
Медленно
С ломотой
Отойдёт.
Биография Калининой богата и разнообразна: ей довелось пожить и в городе, и в деревне, потрудиться и в провинциальной глубинке, и в столице, быть и исполнителем, и руководителем, общаться с людьми разного уровня. Знакомясь с её стихами, читатель познаёт автора как человека умудрённого опытом, но одновременно не чуждого сомнениям, склонного к противоречивым раздумьям. Условия земного бытия воспринимаются им (и это передаётся читателю) не монохромно, а в многоцветной повседневности – от забот, проблем и несчастий до озарений, праздников и чудес.
Поэзия Калининой – земная, но не приземлённая. В ней нет заумных рассуждений, модного философствования, кокетливого заигрывания с читателем, в ней – монолог человека, видящего мир по-своему и умело приобщающего к нему потенциального собеседника. Происходит это без дидактики, банальностей и стереотипов: в стихах поэта нет упрощенного подхода к действительности, нет записного оптимизма, но нет и надлома, пасования перед сложностями существования. Кредо поэта (в прямом и переносном смысле): сквозь метель увидеть весенние всходы.
Природа – постоянный объект внимания Калининой. Уже говорилось о деревьях, населяющих её стихи, к ним можно добавить десятки названий трав и цветов, малых и больших обитателей лесов и полей. Без мистики и символизма деревья, цветы, птицы, звери входят в плоть её стихов одними из действующих лиц (может быть, и не главными, но всегда – не второстепенными). Пожалуй, только у Паустовского можно встретить подобное пристальное внимание к окружающей природе, не абстрактно-визуальное, а внутренне увлечённое и заинтересованное.
Бор задумчивый, дремучий,
Ты стоишь на чистых мхах,
На песчаных зыбких кручах,
На кукушкиных слезах…
Созерцательность, без которой невозможен контакт с природой, у Калининой не пассивная, не равнодушная, а внимательная и прочувствованная.
Слежу за трепетом листа,
Что с ветки падает на землю –
казалось бы, чего проще и обыденней, но за этим целый ворох впечатлений и чувств. Поэтому мало сказать, что Калинина – мастер пейзажа: он у неё не фон, не декорация, а то, без чего жизнь не может состояться в полном объёме, без чего и горе и радость (да и вообще судьба) однобоки. Даже когда речь идёт о важных событиях или о личных переживаниях, мысль поэта не останавливается на сугубо сюжетных поворотах, их неизменно сопровождают шум ветра, свет звёзд, весенний гром, завыванье вьюги… Не случайно в названиях её книг «Апрель в разбеге» и «Птица в сентябре» главные временные отметины – месяцы слома природы, её возрождение и засыпание – впрямую связаны с чувствами и ощущениями людей. Они бередят и тревожат душу любого неравнодушного человека.
Нельзя сказать, что городу не нашлось места в лирике Калининой. В разных сюжетных вариантах он время от времени появляется. Но у поэта и на улицах мегаполиса мысли то и дело возвращаются туда, где «деревья, птицы, облака»:
На дальний свет лесной глуши
Иду сквозь пёстрый блеск рекламы.
При таком трепетном отношении к природе естественно, что стихи автора оказались пропитаны русскими фольклорными мотивами. Поэтическое слово Калининой накрепко связано с народным творчеством, в её стихах можно встретить переклички со сказками, песнями, плачами, заклинаниями, не удивляет появление в них Домового и Лешего, Бабы-яги, горюч-камня, Жар-птицы, Китеж-града… (Берёза у неё называется подругой, дождь – дорогим гостем). Нередко мороз, ветер, вьюга, метель преподносятся как символы испытаний и неблагополучия, и наоборот – огонь, весна, солнце, пение птиц – воспринимаются как явления жизненного оптимизма.
Образность поэтического языка Калининой базируется не на экстравагантных выдумках, а рождена естественным ходом стиха, всем строем чувств: «нас связывает то, что разлучает», «недогоревшее – не тронь», «не повернуть дорогу вспять»… Параллельно рождаются своеобразные словосочетания, основанные на умении видеть и чувствовать по-своему: кленовая ладонь, око проруби, колючки печали, сосновый звон, продрогшие двери, растаявший огонь, пятерня мороза на окне… У неё даже метель гудит как в паровозной топке.
О стихах Калининой писали в газетах, журналах, интернете. О них говорили на творческих встречах в библиотеках, городских и сельских клубах, на них писали пародии (на скучные и невыразительные произведения пародий не пишут).
По словам Калининой, в последнее время её всё больше занимает поэзия гражданская. Да, с годами даже самых популярных поэтов-лириков начинает волновать гражданская тематика: накопленные впечатления, жизненный опыт подталкивают к освоению прозы. Не избежала этого и Калинина. Она всегда очень трепетно относилась к поэтам старшего поколения, с любовью отмечала тех, у кого училась, чьи стихи ложились на душу. О наиболее близких, наставниках писала эссе и мемуарные заметки. Недавно вышедшую книгу «До слёз любя страну родную» она посвятила людям нелёгкой судьбы, кровно связанным с отечественной литературой – протопопу Аввакуму, Николаю Клюеву, Борису Корнилову, Александру Люкину, Фёдору Сухову. Калинина немало поработала над составляющими книгу очерками; они не явились плодом всего лишь застольных размышлений. Пришлось поездить по разным местам, повстречаться с множеством людей, поработать в архивах, отыскать неизвестные и неизученные рукописи, документы, письма. Тут не возникает сомнений в интересе поэта к общественным проблемам. Но не забыта была и лирика – в ней тоже немалое место уделено гражданской тематике:
В сердце кольнёт – и оно растревожено,
Боль на мирскую тревогу помножена…
О многом в стихах не говорится «в лоб», но подразумевается и в строчках, и между ними:
К синю морю убегают реки,
Знаю, не уходят реки вспять…
Мы с тобою жили в прошлом веке,
Нам с тобою было что терять…
Когда-то лет 20-30 назад Калинина написала эпиграмму на Никиту Михалкова, часто приезжавшего в Нижний Новгород в перестроечные годы. Эпиграмма была, что называется, на злобу дня, не только о личности, но и о ситуации.
Когда идёт ко дну культура,
Чтоб удержать – нужна фигура!
Самозабвенно и открыто
Бьёт в вечевой набат Никита.
То, что эпиграмма «зрила в корень», сегодня становится особенно ясно. Как оказывается, при необходимости и лирический поэт может резко и чётко выразить свою гражданскую позицию и в сатирической форме.
Ясно, что сегодня богатый спектр возможностей позволяет Калининой свободно выходить на контакт с читателями в любой ипостаси: поэта, историка, литературоведа, критика, публициста. Поэтому и дальнейшие встречи с ней ожидаются с неослабеваемым интересом.