Журнальный мир

РЕВНОСТЬ МАДОННЫ

Спите, милые, на шкурах росомаховых.

Он погибнет в Красноярске через год.

Она выбросит в пучину мертвый плод,

Станет первой сан-францисскою монахиней.

Андрей Вознесенский «Авось»

Ты стоишь смиренный и влюбленный,

Говоришь, я — истина, закон.

Николай, взгляни же, как Мадонна

Жадно смотрит на тебя с икон!

Проще было праведной и верной

Долгу наблюдать, как сын в крови

Нес свой крест, чем эту сушь и ревность

Выносить, безмолвной от любви.

Заключенную в серебряные ризы 

Ты меня царицею нарек

И забыл в объятиях капризной,

Большеглазой, дикой, как зверек.

Пострашней грозы моя гордыня:

Схима — ей! Тебе — нежданно — смерть!

Так пощаду древние богини

Отвергали, выбирая месть.

КРОМЕ ВАС

Писали на холстах, гравировали

Мое лицо.

И в сатанинской спеси упрекали,

И наглецом

Прозвали от негодованья.

Все — пустяки!

Что ж я стою, потупясь, перед вами,

Как ученик?

И стены крепостные поддавались — 

Не штурм, так лаз!

Все, как один, — мои завоеванья.

Все, кроме вас.

ТРИО

Я был увлечен дуэтом

Беспечно и не приметил,

Как робко меж двух куплетов

Вторгается голос третий.

Изящен, красив и тонок

(Точь-в-точь — его обладатель).

Я думал, он — тень, ребенок,

Дублер. «Скрипачи, играйте!»

Нежданное оживленье

И краска в лице партнера

Дыханье, сердцебиенье,

Движенья души — дублеру.

Едва ощущая сцену

Стопой, бестелесней тени,

Бесцельно стою. Бесценно — 

Бисировать даже третьим.

Дуэт набирает силу,

Динамику — ход событий.

Партеру по нраву трио,

И мне из него не выйти.

В РУКАХ У ВАС

Восторженно, жадно, неосторожно

(Так вор глядит на алмаз)

Со всех витрин, стеллажей, обложек

Я буду смотреть на вас.

Вы тронете книгу (обложка — не кожа!),

И я не приму отказ.

Обманом, бесчестно, бесстыдно и все же

Я буду в руках у вас.

МИЛЫЙ ДЕМОН

Меж старинных гравюр в изголовье пастели

Вы на месте распятья повесили «Пана» ,

Милый демон, я вашему слову поверю:

«Врубель беды отводит верней талисмана».

Вы вошли и осыпали, словно дарами,

Ободряя, речами: «Бери, не теряя!

Обладай, растворяйся! Ты - пена морская!»

И рассыпали кудри, как рыжее пламя.

Вы несли на губах запах славы и денег

И успеха пьянящий и приторный привкус,

И я правила принял, и тотчас за дело

Принялся — ни препон, ни малейшего риска.

Заключая в объятья — мы пакт заключили.

(Лебезите! Робейте! Превозносите!)

Мне щекотно — так режутся черные крылья

Меж лопаток. Мой демон, вы — ангел-хранитель.

ЛЮБОВНИКИ

Здесь наше тело спит – две головы,

Четверка ног.

Жан Кокто

1.

Сближение – словно танец

И нежный турнир улиток.

Ладонями пробегая

По ребрам – по струнам лиры –

Два тела несовершенных

Становятся идеалом – 

Единым – в своем блаженстве,

Как в коконе одеяла.

2.

Бесстрастна и бессмысленна, как космос,

Сырая ночь в пространстве за порогом.

В объятиях, почти что смертоносных,

Друг друга держим, образуя кокон.

Надежнее кольчуги златотканой

Вселенная, сплетенная из слова:

Соседствует «Искусство Ватикана»

С героями и «Миром Казановы»,

И книжный шкаф, как зверь на львиных лапах,

В утробе носит «проклятых поэтов» ,

И молодой побег зеленой лампы

Сливается с обшивкой кабинета.

Потоки света медленней и гуще

Текут смолой, готовы на века мы

(Всезнающи, бесстрашны, всемогущи)

Забыться и застыть в прозрачном камне.

СЧАСТЬЕ

Отчаянье выше горних земель

И горных хребтов. Высшей пробы

Свободу испробовав, к вам в постель

Я бросился, словно в пропасть.

Я обретал в туманах, в облаках

(Паденье – полет отчасти)

Нечеловеческий – звериный – страх

В придачу к земному счастью.

Мне не понять в попытках удержать

Все, что привычно, дорого и зримо,

Как я, смеясь, часами мог стоять

Над пропастью чужой и нелюбимый.

ПОДАРОК

За прозу и стихи,

Огрехи и грехи,

За то, что презирали слово «нежность»,

За спесь и западни,

За бездну болтовни

Друг другом очарованы в насмешку.

За страсть и за талант,

За тяжесть, что атлант

Не выдержит, а мы несем на пару

(Ценней, чем бриллиант,

Важней, чем фолиант) —

Друг друга получили мы в подарок.

НОТР-ДАМ В ОГНЕ

Трагична, как греческий хор, многолика

Толпа потекла к реке.

Рождаются сплетни, разносятся крики:

«В огне Нотр-Дам! В огне!»

В дыму задыхается приговоренный

Собор, ощутив родство

С красавицей средневековья, сожженной

За гордость и колдовство.

Над пламенеющей готикой небо

Расплавлено, как металл,

Надломленный шпиль, как подрубленный стебель,

Качнувшись, на площадь пал.

Для феникса смерть равносильна рожденью:

Века проведя во сне,

Внезапно свободу и  оперенье

Обрел Нотр-Дам в огне!

АЛХИМИЯ КИНО

Колдую в келье над ретортой

Я методично, как алхимик.

Мой замысел, пока что мертвый,

Появится на свет. Дав имя,

Рассудок, мускулы и кожу,

Я окружу его ландшафтом.

И правда обратится ложью,

И ложь легко сойдет за правду.

Фрагменты снов, обид, желаний,

Обмана, вымысла и были…

Я, словно врач, сшиваю ткани

И оживляю тело фильма.

ХРОНИКИ ЭПИДЕМИИ

1.

Горожане не безоружны,

И распятия в изголовьях,

Словно шпаги. Уходит глубже

Мир в поверья средневековья.

Кто магический круг очертит,

Кто огню предает солому,

Рукокрылые слуги смерти

Свили гнезда в соседнем доме.

Дни – провалы в глазницах трупа,

Цвет заката окрас павлина

Превосходит. И, как гомункул,

Я в стекло заточен безвинно.

2.

Я не помню такой свободы

В мирной жизни, как здесь - в осаде.

Сквозь раскрытые окна входит 

(Холод страха? Нет!) запах сада.

Крики: «Рушится свод небесный!

Давит каменный свод законов!».

Уравнение с неизвестной

Жертвой каждой семье знакомо.

Я смотрю на пожар багровый,

На распад всех систем, устоев.

В самом сердце у катастрофы

Я впервые усну спокойно.

3.

Сон бесшумно идет к алькову,

Словно хищник к моей пещере.

На подушку, как на жаровню,

Опущу раскаленный череп. 

Спертый воздух в груди собора,

Окна-розы, как раны, рдеют,

И упрямо растет из споры

В легком белый цветок нимфеи . 

Распадается плоть послушно

На первичные элементы.

Не тела горожан, а души

Безнадежно больны и смертны.

БЕГЛЕЦ

Я заключен в трех измереньях

И в четырех стенах, как пленник.

Я совершу побег из тела

При помощи воображенья.

И не имея шанс с планеты

Сойти живым и невредимым,

Вступаю под руку со смертью

В историю, как в дверь гостиной.

ГОНКА

За пару секунд до забега, до старта,

До залпа вовсю обсуждаем итоги,

И, шанс оценив, заключаем с азартом

Пари, чтобы было не скучно в дороге.

Спешим на вершины ступень за ступенью

На каждой – награды, призы и трофеи.

Противники или попутчики? К цели

Мы первыми, как сателлиты , поспеем. 

Но вот уже с ноготь шагреневой кожи

Лоскут. Атрибуты богатства и блеска

В огне. И тела наши рядом положат,

Как и положено, на пол мертвецкой.

ПРЕИМУЩЕСТВО

Какое преимущество и сила

Предвидеть партию на пять ходов,

Движением ладьи сводить в могилу

Знать, короля и армию рабов.

Заботливо в сундук собрать пожитки,

Сойти на пристань. Тотчас якоря

Взлетают, и беспечно пассажиры

На встречу айсбергу плывут и спят.

Как жаль, не допуская шанс на чудо,

В ответ на ложь ловить самообман:

«Мы встретимся, клянусь!» «Я не забуду!»

Забудем оба: лица, имена.

Чем меньше остается до финала,

Тем выгодней от третьего лица

Вести рассказ. Как мне недоставало

Способности не знать все до конца.