Журнальный мир

Зеркало отгадок¹

Лучше пропадать стреляя, чем пропадать рыдая².

Киргизская поговорка

1

Из кабинета доносился звук работающего телевизора. Айша легонько постучала по обшарпанной двери с табличкой «Кызылбаев» и прислушалась.

— Заходи!

Она открыла дверь и вошла в офис главреда. Тот стоял к ней спиной и смотрел в экран телевизора. Показывали новости. Во мраке ночи несколько этажей Белого Дома ярко полыхали рыжим пламенем. Пачки бумаги вылетали из окон. Звучали одиночные выстрелы и истошные крики.

Картинка сменилась. Теперь при свете дня шла потасовка между двумя толпами митингующих на площади Ала-Тоо. Кого-то с окровавленной головой быстро унесли с поля брани. Опять прозвучали одиночные выстрелы.

— Вот он, бунт киргизский! Быть может, и не совсем бессмысленный, но однозначно беспощадный, — главред пультом выключил звук, оставив картинку, и повернулся к ней.

— Вызывали, Нурбек-байке³? — неуверенно спросила она, переводя взгляд с онемевшего экрана на начальника и обратно.

Главред пристально посмотрел на нее, снял замызганную маску с лица и, нервно теребя ее в ладонях, вздохнул.

— Грядут тяжелые времена, кызым⁴. Пандемия плюс очередная революция не оставят народу средств на такие излишества, как покупка журналов. Нашего — в том числе. И это при том, что мы — не какой-нибудь «Литературный Кыргызстан», а просто издание гламурных сплетен.

Айша насторожилась. Одним репетиторством она семью не вытянет, даже с теми деньгами, что присылает муж из Подольска…

Главред, казалось, прочитал ее мысли и успокоил:

— Не волнуйся, мы пока не закрываемся и никого не увольняем. Но зарплату я понижаю всем, начиная с себя. Руководство будет получать в два раза меньше, журналисты — на треть. Иначе мы не вытянем.

Айша мысленно сделала калькуляцию и облегченно выдохнула. Если только на треть, то она компенсирует этот убыток дополнительными занятиями с детьми. Родители одного из учеников пригласили ее репетитором турецкого…

Нурбек-байке продолжил:

— Вчера на совещании появилась идея. Если получится, твоя зарплата вернется на прежний уровень или даже вырастет.

Айша нахмурилась. Что это за «идея»? Журнал, конечно, не был эталоном целомудрия, но и откровенную похабщину не печатал.

Главред — тертый калач, возглавлявший журнал с конца девяностых — поняв ее недоумение, улыбнулся и произнес:

— Идея простая, кызым. Пока никто ничего подобного в Кыргызстане не делал. Мы будем эксплуатировать базовый инстинкт нашего народа.

Он сделал заметное ударение на слове «эксплуатировать».

В офисе повисла напряженная пауза.

Наконец, прокашлявшись, Айша спросила:

— Что за базовый инстинкт?

— Азарт. Тягу к азартным играм, — проговорил Нурбек-байке и нервно расхохотался. — А ты что подумала?

Айша вновь облегченно выдохнула. Она все еще не понимала, как она, приличная женщина чуть за тридцать и человек далекий от азартных игр, может участвовать в этой новой затее. Но, по крайней мере, ее худшие подозрения не оправдались.

— Я прошу прощения… Обстановка в городе нервная. Зайди к Айтурган. Она тебе все объяснит.

С этими словами главред повернулся к ней спиной и вновь включил звук в телевизоре. На экране бывший президент страны, освобожденный из тюрьмы во время беспорядков, окруженный плотной толпой соратников, показывал журналистам пулевые отверстия на корпусе своего автомобиля. Главред удрученно покачал головой и прибавил звук.

Айша выскользнула из кабинета, бесшумно прикрыв за собою дверь.

2

Бо=льшую часть жизни Айша Урматова была идеалисткой. И когда училась в средней школе в провинциальном Караколе; и уже в Бишкеке, на факультете журналистики; и потом, в турецком Измире, на курсах повышения квалификации, куда попала, пройдя бешенный конкурс. Айша верила, что светлое будущее родного Кыргызстана не за горами, а пертурбации вроде революций, коррупции во всех сферах жизни и постепенного исчезновения всего советского с замещением последнего чем-то аморфным, но обязательно с национальным колоритом — лишь временные неудобства, через которые страна должна пройти, как подросток — через пубертат с его неизбежными прыщами на лице. Именно поэтому она вернулась из Турции в Бишкек, хотя могла и остаться: у нее была возможность поступить на бакалавриат, к тому же сокурсник, жгучий брюнет Сулейман, которого девчонки-студентки из Кыргызстана за глаза называли Сулейман Великолепный, предлагал ей руку и сердце.

Айша искренне верила, что нужна Кыргызстану, и была в недоумении, когда выяснила, что найти работу по специальности очень трудно. Ей, молодому журналисту с высшим образованием и отличным знанием языков, хотелось писать крупные аналитические материалы по экономике и политике. Она верила в независимость института прессы как локомотива прогресса и гаранта подлинной демократии.

Здесь-то ее идеализм и дал первую трещину. После года работы «где придется» Айша смогла устроиться в журнал «Кыз Ордо» — издание, невероятно далекое от тех, на которые она ориентировалась, будучи студенткой. «Кыз Ордо» был странным гибридом между глянцевым журналом западного образца, рекламным изданием и образчиком «желтой прессы». Бо=льшую часть его читательской аудитории составляли женщины⁵.

Айша возглавляла раздел светской хроники. Сбор сплетен о жизни мало-мальски заметных знаменитостей Кыргызстана и бывшего Союза и переложение их в полухудожественную, для легкого «потребления», форму вынуждал ее грустить и вспоминать ветхозаветную притчу о закапывании талантов. Она писала по-русски, после чего долго редактировала, упрощая написанное. Затем главный редактор упрощал ее текст еще больше, неизменно приговаривая: «Наши читатели не знают, что такое метаморфоза, и, ради Бога, не используй больше глагол доминировать!» После этого Айша сама переводила написанное на киргизский. Затем варианты на обоих языках размещались на глянцевых страницах между рубриками советов для женщин (в основном макияж, маникюр-педикюр и немного о взаимоотношениях полов) и современной моды (почти полностью перепечатки из европейских журналов).

Изредка главред позволял ей написать что-нибудь на серьезные темы — например, о проблемах интеграции Кыргызстана в одно торговое пространство с Россией или особенностях пандемии коронавируса в азиатских странах. Это приносило пусть небольшую, но все же профессиональную радость, хотя соседство таких статей с материалами о бюстгалтерах и лаках для ногтей было таким же нелепым, как если бы в традиционный киргизский чучук⁶ вдруг добавили мармелада.

Айша смирилась со своей ролью в медиапространстве республики. Возможность перепрыгнуть из болота светских сплетен в сферу настоящей журналистики отодвинулась с замужеством и рождением двоих детей. Ее супруг уже третий год трудился на стройках в подмосковном Подольске и приезжал домой летом на пару месяцев. Он исправно высылал деньги из России и звонил каждую неделю, чтобы увидеть детей на мутной картинке в мессенджере, но этим его участие в семейной жизни ограничивалось. Вначале это серьезно беспокоило Айшу, но, видя, как много вокруг семей со схожими обстоятельствами (около миллиона граждан Кыргызстана — почти пятая часть, постоянно работали за пределами страны), она смирилась и с этим. Однако в ее идеализме появилась вторая трещина.

С приходом ковидной пандемии «нормальная жизнь» Айши начала рушиться, как замок из песка на пляже в час прибоя. Муж присылал из Подольска все меньше денег. Закрылись школы; онлайн-обучение выматывало последние нервы. После напряженных дней в офисе Айша заставляла детей дистанционно слушать уроки и выполнять задания, что неизменно приводило к скандалам и детским слезам. Неожиданно стало очевидно, что родное государство, в будущее которого Айша верила наперекор всему, самоустранилось от обеспечения едва ли не самой важной задачи — начального образования, переложив ее, под благовидным предлогом, на плечи родителей.

Выручала незамужняя младшая сестра Дамира, переехавшая к ним после потери работы. Дамира стала помогать племянникам в онлайн-учебе.

Чтобы свести концы с концами, Айша начала подрабатывать репетиторством. По выходным она преподавала языки дочери богатого байке из Оша в его огромном доме. Несмотря на тяжелую ситуацию в стране, жизнь Айши балансировала теперь на уровне новой, пандемической «нормальности».

Впрочем, продолжалось это недолго. В июле коронавирус усилил хватку настолько, что сводки новостей об умерших почти перестали пугать. Но даже к этому можно было привыкнуть, выработав своего рода новостной иммунитет — до тех пор, пока беда не коснулась ее напрямую.

В конце месяца Айше позвонил отец из Каракола и сообщил, что мать госпитализировали с подозрением на пневмонию. Айша, оставив детей с сестрой, следующим же утром с тяжелым предчувствием выехала в город детства. Предчувствие полностью оправдало себя: мать ушла из жизни спустя шестнадцать часов после госпитализации ввиду отсутствия в больнице аппаратов вентиляции легких.

Айша вернулась в Бишкек через десять дней. Теперь в ее пышных вороных локонах, ниспадающих на плечи, как в рекламе краски для волос, появились первые серебристые вкрапления, а между изящными бровями прорезалась складка.

Идеализм и вера в светлое будущее республики сменились холодным циничным реализмом.

— Кофе будешь?

Айтурган была старше ее лет на десять, но это не мешало им дружить. Стихией Айтурган была продажа рекламных мест в журнале разным компаниям страны, от операторов сотовой связи до небольших кафешек в центре города. Ее роль в жизнеспособности журнала было трудно переоценить, поэтому начальство всегда прислушивалось к ней. Сейчас же, в связи с пандемией, которая обрушивала фирмы в республике, словно карточные домики, на нее смотрели, как на богиню, могущую спасти издание мановением руки.

Айтурган поделилась с Айшой своей многообещающей идеей. В журнале появится новая рубрика, которую главред Кызылбаев, с неприсущей ему поэтичностью, назвал «Зеркало отгадок». Айша как заведующая раздела светской хроники будет собирать данные о событиях в жизни знаменитостей. Редакция предложит читателям угадать исход этих событий. Например, дойдет ли конфликт известной киргизской телеведущей Ассоль Молдокматовой и бывшего сотрудника телевидения Артура Цветкова до международного трибунала в Гааге.

— А как насчет зарубежных знаменитостей? — спросила Айша, сдвинув маску вниз и пригубив кофе.

— Да ради бога! Тебе все карты в руки. Только выбирай события, интересные нашей читательской аудитории. Скажем, то, что происходит с Ассолью и Цветковым, интересно всем, поскольку Ассоль все у нас знают, и об их конфликте писали все СМИ. А вот, скажем, второй импичмент Дональда Трампа, если таковой случится, будет интересен не всем, поскольку у нас мало кто понимает толком, что такое «импичмент». В каждом номере будет до десяти событий, исход которых мы предложим угадать читателям. «Гороскоп» поставим не в конце, как раньше, а сразу за этой новой секцией, чтобы народ не отрывался на перелистывание.

Айша кивнула: «Гороскоп» был очень важной частью журнала, многие читатели и покупали «Кыз Ордо» только из-за этой рубрики. Сама Айша никогда не понимала этого и не верила в гороскопы.

— А как будут обрабатываться результаты?

— Все просто. Читатели заходят на веб-сайт журнала. Там программист Валера уже создал страницу с формой, куда надо ввести свои анкетные данные, а потом ответить на вопросы рубрики. У каждого экземпляра журнала будет специальный код для введения в форму. Код работает только один раз. То есть купить один журнал и заполнить анкету на десять человек не получится — нужно будет купить десять экземпляров. Түшүндүңбү⁷? В следующем номере имена десяти-пятнадцати читателей, правильно угадавших и приславших ответы первыми, будут опубликованы в журнале и получат призы.

— Какие еще призы? — удивилась Айша, вспомнив об урезанной зарплате и разговоре с главредом о грядущих трудностях.

— Ну, бесплатный номер журнала, еще какое-то барахло типа кружек с нашим логотипом, — Айтурган показала на чашку, из которой Айша пила кофе и на которой была схематично изображена девушка с неестественно полными губами и высоким бюстом, под надписью: «Кыз Ордо». Видимо, дизайнер, придумавший этот логотип, не совсем четко представлял себе суть журнала.

Айша вздохнула и поставила чашку на стол. Затея Айтурган имеет смысл. Читатели будут с бо=льшим энтузиазмом покупать журнал, чтобы поучаствовать в этой «угадайке», с перспективой увидеть свое имя напечатанным в следующем номере (вещь, необъяснимо привлекательная для многих) и получить в подарок какую-нибудь ерунду типа брелока или ручки. Самой Айше этот новый проект ничего интересного не сулил: опять те же сплетни о знаменитостях, от Ассоль Молдокматовой до Ким Кардашьян. Но сейчас, в разгар экономического кризиса, выбирать не приходилось. Если идея Айтурган спасет журнал, то и Айша, и другие работники небольшой редакции будут рады внести свою лепту.

Айтурган, казалось, прочитала ее мысли. Она проговорила, подливая Айше кофе:

— Да, времена сейчас непростые. Надо всем потерпеть. Если все пойдет по плану — кудай буйруса⁸, и дистрибуция журнала улучшится. Кстати, у меня есть еще одна идея. Нурбек-байке собирается поговорить с кем-то на телевидении, чтобы раскачать «Зеркало отгадок» потенциально и на Алмату.

Айтурган внимательно посмотрела на Айшу, нервно постучала костяшками пальцев по обшарпанной поверхности стола, сдвинула маску на подбородок и добавила почти шепотом:

— Но ему предстоит пройти по лезвию ножа, если ты понимаешь, о чем я.

Айша молча кивнула. Она прекрасно понимала, что имела в виду Айтурган. После каждой революции в Кыргызстане следовал передел собственности, и почти никогда его нельзя было назвать мирным.

3

С тех пор, как в Кыргызстане ввели дистанционку для школьников, Айша убедилась, что ее дети совершенно не воспринимают мать как педагога, к которому нужно относиться с уважением и пиететом. Это служило причиной нервных срывов и скандалов во время онлайн-уроков, когда Айша пыталась играть роль учительницы. Однако по неизвестной причине такого отношения не наблюдалось к ее младшей сестре, переехавшей к ним после потери работы. И сын, и дочь Айши слушались Дамиру, словно она была строгим завучем в реальной школе. Это радовало Айшу. Да, теперь ей приходилось тянуть не только детей, но и безработную сестру, однако та брала на себя как учительские функции, так и заботы по дому. «Лишь парень бы у нее не появился!» — со страхом думала Айша приходя в чистый дом с приготовленным ужином, где ждали сестра и дети с выученными уроками.

— Ну, как они сегодня? — спросила Айша Дамиру, едва переступив порог.

— Сделали с Бектуром математику, почитали немного с Чолпоной. Все хорошо. Сейчас едят.

Сыну Бектуру было тринадцать, дочери Чолпон — девять.

— Молодцы!

Айша прошла в кухню и потрепала детей по головам.

— Бектур, правда, опять где попало Белинку переходил. Но мы уже поговорили на эту тему, — добавила Дамира и строго посмотрела на мальчика.

Тот ничего не сказал и, упершись взглядом в кесушку⁹, сосредоточенно двигал челюстями, поедая приготовленный эжешкой¹⁰ куурдак¹¹.

Движение в городе в час пик было сумасшедшим, аварии с человеческими жертвами происходили постоянно. Айша покачала головой и дала легкий подзатыльник сыну:

— Чтобы я такого больше не слышала! Все слушаются Дамиру-эже, пока я на работе. Понятно?

Дети молча кивнули в унисон, но Айша заметила легкую улыбку, скользнувшую по губам сына. У нее не получалось быть по-настоящему строгой матерью, а муж не мог быть строгим отцом через мессенджер, как бы он ни старался делать суровое лицо. И это было еще одной причиной радоваться присутствию Дамиры в доме.

Ближе к полуночи, когда дети уже спали, сестры сидели на кухне и обсуждали произошедшее за день.

— Надо растительного масла закупить, — мрачно сказала Дамира и открыла форточку.

Она начала курить после смерти матери и потери работы в кафе. Айша молча кивнула. Они привыкли закупать впрок растительное масло, рис и другие продукты после госпереворотов, когда хаотично скакали цены, а многое вообще на время исчезало из продажи. Айша достала с верхней полки кухонного шкафа сахарницу, в которой хранила наличность, и выложила на стол несколько стосомовых купюр:

— Завтра сходите. И сахара возьмите, если будет.

Дамира кивнула и выпустила струю сизого дыма в форточку. Она заметно похудела за последние недели. Повисло напряженное молчание. Айша сосредоточенно размешивала чай ложечкой, глядя на пляску чаинок в толще воды. Чаинки, повинуясь законам гидродинамики, вышли из состояния хаоса и стали послушно и упорядоченно вращаться столбиком по центру.

— Когда Кыргызстан выйдет из хаоса? — задала она риторический вопрос.

— Никогда, — вдруг ответила Дамира с неприсущей ей агрессией.

Айша подняла глаза на сестру. Если у Дамиры будет нервный срыв, ей придется совсем туго. Та поймала ее взгляд, забычковала окурок и тут же закурила новую сигарету.

— Не волнуйся, я в порядке. Но честно тебе скажу: когда все немного успокоится и откроют границы, я рвану отсюда. Если получится — в Турцию. Если нет — одноклассница Айжана поможет в Петербурге устроиться в супермаркет, она там уже третий год работает. А у тебя в Измире контакты остались?

Айша кивнула. Она понимала, что Дамиру ничто не держит в Бишкеке. Дамира была молодой незамужней девушкой с отличным знанием русского и киргизского. А носители киргизского языка всегда без труда перестраиваются на турецкий.

Что ж, она может позвонить Сулейману и попросить его помочь сестре.

— Ты погоди немного, пока Бакай не вернется.

— Не волнуйся. Я не прямо сейчас собираюсь.

Где-то далеко за окном послышались крики. Город сотрясался в конвульсиях после штурма Белого Дома. Дамира потушила сигарету и закрыла форточку.

Тут же на столе завибрировал телефон Айши. Звонил муж Бакай.

«Что-то поздно», — подумала Айша; в Подольске уже была глубокая ночь.

Она ответила на звонок. Супруг по-прежнему сидел без работы, а выехать в Бишкек ввиду закрытых из-за пандемии границ не мог. Айша поговорила с мужем, нажала «отбой» и со странной обреченностью вдруг поняла, что плохие новости уже не расстраивают так, как месяц назад. «Ко всему привыкаешь», — с грустью подумала она и налила себе еще чаю.

Было далеко за полночь. Дамира давно ушла спать. Айша сидела на кухне перед открытым ноутбуком и читала подробный план по новой рубрике «Зеркало отгадок».

Айтурган в своей идее учла характерную особенность жителей Кыргызстана — неимоверную тягу к азартным играм. Это касалось прежде всего мужчин. Если дело пойдет, их читательская аудитория может расшириться; в этом случае Айтурган предложила выпускать мужское приложение к их журналу.

Айше требовалось выбрать для ближайшего номера несколько незавершенных событий из жизни знаменитостей, охватив как мужскую, так и женскую аудиторию. Она принялась листать сетевые газеты и журналы. Читатели их журнала представляли собой весьма специфическую группу, чья осведомленность о мире за пределами Кыргызстана была ограниченной. Сплетни о Меган Маркл, ставшей супругой августейшей особы из Англии, скорее всего, подойдут (многие киргизские девушки смотрели на нее как на Золушку, забывая о том, что та была состоявшейся кинозвездой задолго до знакомства с принцем Гарри), а вот события из жизни Иванки Трамп, дочери американского президента, пожалуй, нет. Можно ли расширить список «знаменитостей», включив в него ученых, разрабатывающих вакцину от ковида? Наверное, да: пандемия настолько жестко прошлась по Кыргызстану, что упоминания о панацее от вируса найдут отклик у читателей. Но стоит ли включать поиск бозонов Хиггса на европейском супер-коллайдере? Однозначно нет. В республике даже среднее образование находилось в глубоком упадке, не говоря уж о ядерной физике.

Через час Айша составила список из десяти событий с подробным, но недлинным описанием к каждому. Чтобы заинтересовать мужчин, она включила туда спортивную тематику. В большинстве вопросов нужно было ответить «да» или «нет», но кое-где ответ предполагал указание денежной суммы и временного периода. Первым номером шла, конечно, Ассоль Молдокматова со своими конфликтами. Неплохой старт! Теперь Айша была уверена в успехе бизнес-детища Айтурган.

4

— Отличный список! Молодец!

Айтурган читала распечатку, делала пометки и удовлетворенно кивала.

Айша улыбнулась и посмотрела в окно. Солнечный свет падал на письменный стол, освещая пыль и грязные разводы на мониторе Айтурган. «Вот и я, наверное, такая же», — подумала Айша, вспомнив красные от недосыпа глаза и седые нити в волосах. Она сдвинулась в сторону, в тень.

— Только вот в размере штрафа Месси я не уверена. Это в евро?

— Да, в евро. Мне кажется, этот пункт заинтересует и мужчин, и женщин. Мужики знают его, поскольку смотрят футбол, а женщины с удовольствием посудачат о деньгах.

Айтурган скептически сузила глаза, но согласилась:

— Болуптур¹², давай оставим, в качестве эксперимента. Выпей кофе, а я схожу к Нурбеку, покажу ему.

Айша кивнула и вновь улыбнулась. Айтурган вышла, оставив дверь открытой. Айше было видно, как программист-Валера напряженно глядит в свой ноутбук. Раздавались приглушенное жужжание компьютеров и негромкие разговоры сотрудников.

Стоял теплый осенний день, воздух за стеклом был чистым и прозрачным. Впереди — тяжелый зимний смог, когда будет нечем дышать и дети вновь начнут беспричинно кашлять. Бишкек уже не первую зиму входил в десятку самых загрязненных городов мира, наряду с Шанхаем и другими индустриальными мегаполисами Поднебесной. Парадокс был в том, что в Бишкеке практически не было никакой индустрии, и смог возникал от угля и всякого мусора, который сжигался в качестве топлива во время холодов. Айша когда-то собиралась написать об этом статью, но главред «зарезал» ее идею, хотя и признавал, что вопрос основательно изучен, а наброски неплохи. Кызылбаеву не хотелось расстраивать аудиторию, поэтому вместо статьи об экологии Бишкека Айша подготовила материал о жизни супермодели Кристи Терлингтон после ухода из индустрии моды.

Валера, увидев Айшу в просвет двери, улыбнулся и помахал рукой. Она тоже улыбнулась ему. Валера был лет на пять ее моложе. Он нравился Айше своей спокойной рассудительностью, да и внешностью. Ростом чуть выше среднего, плечистый, с волнистыми русыми волосами, он чем-то напоминал одного из героев из недавнего сериала «Викинги». Кажется, был холост (или разведен) — точно она не знала.

Айша вспомнила о вечернем звонке мужа и нахмурилась. Странно, что теперь он звонит так поздно, когда в Подольске уже ночь. Кроме того, муж как будто спешил куда-то и хотел закончить разговор побыстрее. Айша вздохнула.

Послышался стук каблуков по старому ламинату, и через несколько секунд Айтурган вернулась в кабинет.

— Все хорошо! Твой список идет в ближайший номер, в новую рубрику. Нурбеку очень понравилось. Только разделили твой вопрос о Месси на два. Первый — останется ли Месси в команде после скандала с неуплатой налогов, и второй — какова будет сумма штрафа. Валера сделает на онлайн-странице два бокса. А как только утихнет шумиха вокруг революции, Нурбек начнет раскручивать рубрику на телевидении.

— А когда выйдет номер — по расписанию? Или будет сдвиг из-за переворота?

— Сдвиг будет, но небольшой. Может, на неделю. Так что, думаю, успеешь со статьей о муже Кардашьян.

— Понятно. Чоң рахмат¹³.

Айша готовила материал о рэпере из Калифорнии Канье Весте, муже заокеанской дивы Ким Кардашьян, и его странном решении участвовать в американских президентских выборах наряду с Дональдом Трампом и Джо Байденом. Нурбек-байке считал, что издерганные революциями жители Кыргызстана будут рады почитать о гламурной семейке и ее роли в мирном демократическом процессе передачи власти в США. Айша не стала спорить с главредом.

5

Опыт предыдущих революций (или госпереворотов) в Кыргызстане не прошел даром для жителей Бишкека. Город неизбежно страдал от возбужденных несправедливостью масс, чья энергия смешивалась с криминальными настроениями разного рода оппортунистов, съезжавшихся в столицу в небывалых количествах. Но если в первые две революции центр был разгромлен и разграблен, то на этот раз жители центральных кварталов объединялись в уличные дружины и эффективно противостояли мародерам. После пары недель митингов с драками и стрельбой, когда определились новые центры власти и исчезли старые, ситуация начала успокаиваться. Революционный хаос с его опасной непредсказуемостью сменился хаосом вялотекущим и привычным.

Журнал вышел, как и предполагала Айтурган, с задержкой в неделю.

Все утро, не отрываясь от монитора, Айша трудилась над новой статьей для следующего номера, и лишь ближе к вечеру смогла полистать офисный экземпляр выпуска. Ее материал о Канье Вест и Ким Кардашьян шел первым. Судя по фотографиям дивы, которые Валера вставил в текст, у Ким был доступ к молодильным яблокам: внешне она почти не отличалась от самой себя десятилетней давности.

Следом шла рубрика «Зеркало отгадок». Айша с удовлетворением отметила, что изменений в ее первоначальном тексте почти не было, за исключением «раздвоенного» вопроса о судьбе суперзвезды европейского футбола Лионеля Месси, чьи неуклюжие попытки скрыть свои доходы от испанских налоговиков привели к судебному разбирательству и, возможно, условному сроку.

Фотографии Ассоль Молдокматовой, Месси, Меган Маркл (она же — герцогиня Сассекская) и других знаменитостей калибром поменьше загадочно и интригующе смотрели с глянцевой страницы. Тут же были указаны веб-адрес и уникальный код. Дальше, как и говорила Айтурган, шел гороскоп. Айша вздохнула и покачала головой.

— Ну, как, готова узнать результаты?

Айша оторвалась от чтения и подняла глаза. Айтурган выглядела оживленной; ее ярко-накрашенные глаза над цветочной маской сияли, как у игрока в покер, неожиданно получившего каре из четырех дам на раздаче.

— Журнал поступил в розницу сегодня утром. Думаю, завтра уже будут данные по продажам, кудай буйруса. Рубрика «Зеркало отгадок» выложена на веб-сайте журнала для подогрева интереса. Но, как мы знаем, тому, кто захочет поиграть в оракула, придется купить бумажный номер.

— Эже, можно я этот экземпляр возьму домой? — спросила Айша.

— Бери, конечно. У Нурбека еще с пяток в офисе есть.

— Чоң рахмат, эже.

— Посмотри сегодня вечером новости. Кызылбаев даст короткое интервью. Промо-кампания на страницах в соцсетях уже началась.

Айша кивнула. Она понимала, что ближайшие несколько дней будут ключевыми как для будущего издания, так и для ее заработка.

— Тихо!

Увидев лицо Кызылбаева в вечерних новостях, Айша цыкнула на детей и жестом велела Дамире, державшей в руке пульт, сделать погромче.

Ведущий спросил, что нового журнал «Кыз Ордо» предложит своим читателям в «наше неспокойное время», на что главред отреагировал довольно долгим монологом, в котором старательно избегал упоминаний о революции и волнениях, не забыв, впрочем, вставить пару теплых слов в адрес новой власти.

Айша усмехнулась, так неуклюже выглядели его расшаркивания в прямом эфире перед одержавшими верх в перевороте. Но она четко понимала правила игры и сложность ситуации, в которой оказалось руководство издания. Далее Нурбек-байке рассказал о новой рубрике «Зеркало отгадок», в которой «любой осведомленный читатель может попытаться побыть оракулом будущего». Все, что нужно для этого это — купить экземпляр журнала, ознакомиться с вопросами и ответить на них на специальной веб-страничке, забив туда уникальный код участника, индивидуальный для каждой копии номера. Главред упомянул, что цена на номер, вышедший сегодня в розничную продажу, слегка снижена («На десять сомов!» — тут он важно поднял вверх указательный палец, будто сумма была ощутимой). Лысина Кызылбаева ярко сияла в освещении студии (Айша вновь усмехнулась). Но говорил главред хорошо и проникновенно. Умело жонглируя цитатами из Айтматова, Льва Толстого и, почему-то, Стивена Кинга, он убеждал, что каждый здравомыслящий житель Кыргызстана просто обязан купить журнал, прочитать его и сыграть в оракула, «ведь только это отвлечет от изнуряющей повседневности с бесконечными заботами и треволнениями».

Нурбек-байке отлично вписывался в образ удачливого торгового агента, умеющего продать снег эскимосам. «Победителей ждут призы!» — интригующе и вкрадчиво закончил он, глядя в камеру. Когда интервью завершилось, Айша от души расхохоталась — впервые за несколько месяцев. Дамира и дети удивленно посмотрели на нее.

— Поговори с Бектуром, я устала на него орать. А что за новая рубрика в вашем журнале?

Айша вытащила из сумки номер и протянула его сестре. Сегодня было поспокойнее, криков с выстрелами с улицы не доносилось.

— Что с Бектуром опять?

Дамира принялась листать «Кыз Ордо».

— Он Белинку перебегает так, что у меня мурашки по коже. Я на него ору потом, а он дуется. Масло мы купили, — добавила сестра, рассматривая глянцевый разворот.

Айша вздохнула. У сына переходный возраст. Сказывается отсутствие отца. Она инстинктивно потянулась к смартфону, но подумала, что муж сам позвонит позже.

— Хочешь, и ты сыграй в оракула, — предложила Айша сестре. — В этом номере тоже должен быть код. Может, кружку выиграешь или футболку с логотипом.

Дамира тут же открыла журнал и стала вслух читать вопросы. Айша с улыбкой наблюдала за сестрой. Прочитав до конца, Дамира с энтузиазмом открыла браузер в мобильнике и нашла страницу, созданную Валерой для ответов. Она, пыхтя, забила индивидуальный код — хаотичную, как жизнь в Кыргызстане, смесь цифр и букв — и с хитрым прищуром посмотрела на Айшу.

— А ты знаешь ответы? — спросила она сестру.

— Нет, конечно! Их никто не знает. Это же игра в оракула, помнишь?

Дамира, улыбаясь, кивнула и принялась отвечать на вопросы. Ее лицо излучало азарт, словно на кону были не пустяковые безделушки, а реальные деньги. Если такой же энтузиазм проявит хотя бы треть читателей, журнал выживет. К слову, Дамира была вполне сдержанной дамой, которая ничем не увлекалась чрезмерно, и даже курила только по вечерам и на кухне, когда дети уже спали.

— Ха! Заполнила и отправила! Теперь нужно сохранить журнал, чтобы предъявить номер с кодом при получении приза. Вдруг выиграю! — лицо Дамиры сияло, будто она уже что-то выиграла.

— Положи в шкафчик к сахарнице с наличкой, — сказала ей Айша.

Тут она вспомнила, что Айтурган говорила о кампании в соцсетях. Айша полезла в интернет, нашла страницу журнала. Там висел анонс новой рубрики, а под ним — такая лавина комментариев, как никогда в истории журнала!

— Ничего себе! — вырвалось у Айши.

— Что такое? — спросила ее сестра.

— Зайди на страницу «Кыз Ордо», — ответила Айша, не отрывая глаз от ноутбука.

Через несколько секунд и у Дамиры вырвалось:

— Ничего себе!

— И не говори!

Люди писали как на русском, так и на киргизском языках. Комментаторы были не только из Кыргызстана, но и из России, а также дальнего зарубежья. Некая Айчурек интересовалась, можно ли журнал купить в Баткенской области. Ибрагим из Москвы выражал надежду, что Лионель Месси решит свои проблемы с налогами, но перейдет в другую команду. Каныкей из Лос-Анджелеса беспощадно критиковала Канье Веста и его решение баллотироваться в президенты Америки. Барчин из Бишкека горячо поддерживала Ассоль Молдокматову, в то время как Курбан из Узгена считал ее выскочкой и оппортунисткой.

Иногда комментарии начинали жить своей жизнью, скатываясь на темы, не имеющие отношения к «Зеркалу отгадок». Страсти кипели не на шутку. Кое-где вездесущие спамеры с нелепыми никами вставляли всякую ерунду, предлагая взять кредит на идеальных условиях или купить чудодейственные травы, лечащие и ковид, и все остальное. Были и околополитические тролли, промотирующие или оправдывающие тех или иных чиновников, политиков или просто одиозных личностей. Айша кликнула на видео-линк одного из них ради интереса. В выпрыгнувшем прямоугольнике появился очень тучный байке в модном костюме с отливом. Казалось, если его пиджак или рубашка не выдержат давления и пуговицы на них, оторвавшись, отлетят, снимающий на камеру оператор получит травму. Лоснящаяся, чисто выбритая физиономия напоминала грушу. Байке имел отношение к какому-то министерству и говорил о том, что он и его подчиненные делают все возможное для смягчения пандемии в республике.

Айша повернула ноутбук к сестре:

— Вон, смотри! Оказывается, все делается для решения проблемы с пандемией.

Дамира фыркнула:

— Гляди, какой откормленный!

— Да уж. Көзүн май бысып калыптыр¹⁴, рожа как у сурка.

Они замолчали. Обе думали об скончавшейся матери, о расплодившихся спекулянтах лекарствами, о дефиците аппаратов вентиляции легких, о переполненных госпиталях, которые не могли уже принимать больных, умирающих прямо на крыльце, и испытывали холодную ярость и презрение к упитанному мужчине.

Айша выключила видео. Валере придется завтра расчистить комментарии, забанить троллей и спамеров, как коммерческих, так и околополитических.

Айша позвонила мужу. Гудки слышались в течении двух минут, но Бакай так и не взял трубку. Она вздохнула, чувствуя, что злится, и тихо, сдержанно пообещала Дамире:

— Я поговорю с Бектуром. Завтра же.

6

Ее разбудил звонок. Айтурган просила Айшу приехать поскорее, поскольку главред хотел ее видеть. Из-за спешки воспитательная беседа с сыном получилась скомканной. Бектур молча выслушал мать, двигая желваками на скулах, и ничего не ответил. Айша подумала, что сегодня вечером обязательно поговорит с мужем и потребует вернуться. Ведь авиасообщение с Россией восстановлено.

— Ладно, не грузись! Справимся, — сказала ей вслед Дамира.

В офисе царило небывалое оживление. Как только Айша вошла, все сотрудники редакции обернулись к ней. Валера молча показал на дверь главреда, где ее ждали.

Нурбек-байке и Айтурган оторвались от монитора на столе и посмотрели на нее. Лица обоих были торжественны. Телевизор работал без звука. Айша настороженно посмотрела на начальство и спросила:

— Вызывали?

Глаза Айтурган улыбнулись. Поправив цветастую маску на лице, она бойко проговорила, кивнув в сторону компьютера:

— Весь тираж распродан. Сейчас делаем допечатку. Пришел заказ на партию журналов из Алматы. Представляешь?

Айша облегченно выдохнула и сдвинула повыше на нос запотевшие очки. Ничего себе! Главред Кызылбаев, словно прочитав ее мысли, произнес:

— Валера сделал отчет. Коды девяноста девяти процентов всех купленных номеров были использованы в «Зеркале отгадок». Все это благодаря идее Айтурган и твоей работе. Азамат¹⁵!

Он извлек из выдвижного ящика конверт и протянул его Айше:

— Бери. Заработала.

Айша взяла конверт, прикинув на вес, сколько там денег. Получалось примерно столько, сколько она потеряла при сокращении зарплаты.

— Чоң рахмат, Нурбек-байке.

Мобильник на столе главреда завибрировал. Нурбек-байке ответил и тут же стал очень взволнованным. Он жестом показал Айтурган и Айше, чтобы те шли к себе, и шепнул, закрыв трубку рукой:

— Айтурган тебе скажет, какой дальше план.

Следующие двадцать минут прошли в кабинете Айтурган. Та просто сияла от радости.

Успех был поразительным, но теперь его нужно было закрепить. К следующему номеру Айша должна обработать результаты и сопоставить с теми событиями, финалы которых станут известны. События, которые пока не прояснились, переносились на будущие номера. Затем она подготовит новые вопросы. Теперь Айше придется постоянно шерстить интернет и читать журналы, выискивая ожидаемые события в мире знаменитостей. Перед выходом следующего номера три-четыре победителя будут приглашены в редакцию, где им вручат призы. Главред позаботится о прессе и прямом эфире. Так выйдут еще три номера…

— А почему только три? — удивилась Айша.

— Если тираж будет расти, используем следующую идею, — ответила Айтурган и заговорщицки подмигнула ей.

Офис по-прежнему оживленно гудел, когда она вышла от Айтурган и прошла к своему рабочему столу. Там, убедившись, что никто за ней не наблюдает, она быстро пересчитала деньги в конверте, полученном от главреда, и спрятала его в сумку. Айша ошиблась в своих предположениях: сумма была на тысячу сомов больше.

7

«Управлять будущим» оказалось сложнее, чем представлялось на первый взгляд. Иногда сформулированный Айшой вопрос терял смысл из-за непредвиденных обстоятельств. Так произошло с вопросом о том, будет ли Ларри Брентвудсон победителем сезона Ассоциации, популярной в Кыргызстане: его внезапная смерть в авиакатастрофе привела к жарким дебатам в редакции о том, какой ответ может считаться правильным в свете произошедшего. С одной стороны, с уходом из жизни звезды спорта пропадал и шанс этой звезды на победу в сезоне. Но, с другой стороны, ответившие «нет» были по-своему правы: в вопросе не уточнялось, будет ли Ларри к окончанию сезона живым и здоровым. В конце концов решили, что написавшие «нет» ответили правильно.

Айша стала высококлассным экспертом в области светской хроники. Если бы в Кыргызстане была так же развита эта индустрия, как в Англии, она запросто могла бы получить титул, эквивалентный званию официального придворного журналиста. В качестве ведущей самой популярной рубрики в стране она стала местечковой знаменитостью и давала интервью на телевидении вместе с главредом. Но денег по-прежнему было впритык — только на пропитание и самое необходимое. Муж продолжал торчать в Подольске, дети зависли на дистанционном обучении, а Дамира все никак не могла найти работу. Мысли о том, что так будет продолжаться всегда, угнетали Айшу, и она гнала их от себя, как назойливых мух из кухни летом.

По вечерам, когда Дамира курила в форточку, а дети уже спали, Айша читала в онлайне ведущие глянцевые журналы и погружалась в сладкую мечтательную дрему, в которой она писала крупные аналитические статьи для британского издания, дети ходили в школу и занимались с реальными учителями, пандемия закончилась, Бакай вернулся в Бишкек, а Дамира открыла ресторан средиземноморской кухни в центре города. Айша вспоминала поговорку: «Сколько ни говори — халва, во рту слаще не станет», но ничего не могла с собой поделать. Мечты окутывали ее, словно густой осенний туман прибрежные солончаки на Иссык-Куле. Реальность, однако, оставалась прежней. Но даже в самом страшном сне Айша не увидела бы, насколько все может стать хуже.

Эсенгул Балтабеков был молод и красив. Его сценический псевдоним из древнего киргизского эпоса — «Эр-Тоштюк» — казался Айше старомодным и тяжеловатым, но это никак не влияло на растущую популярность певца во всей республике и даже в Алматы. Главред Кызылбаев и Айтурган называли его «наш ответ Димашу», имея в виду популярнейшего исполнителя из Казахстана Димаша Кудайбергенова. Репертуар Эр-Тоштюка был разнообразен, как и голосовой диапазон. Его шансон на киргизском языке — «Таш боо¹⁶» — звучал на базарах и площадях по всему Бишкеку, в Оше, а также на малой родине певца, в Таласе. Естественно, его включили в список кандидатов для рубрики «Зеркало отгадок».

Айша изучала биографию Эр-Тоштюка, когда заурчал мобильник. Звонил муж Бакай — как всегда, за полночь. Айша, без прелюдий и экивоков, сразу перешла к делу:

— Когда ты вернешься? Бектуру отец нужен, а мне муж. Самолеты уже и в Стамбул начали летать, не только в Москву!

— Ты знаешь, пока не получается…

Вдруг где-то недалеко от Бакая раздался сонный женский голос; муж тут же закрыл камеру мобильника ладонью. Было слышно, что он раздраженно отчитывает кого-то на киргизском. Женский голос отвечал ему довольно бойко, с тем южным акцентом, что можно услышать в Оше или Джалал-Абаде. Диалог длился несколько секунд, после чего женщина, зевая, сказала ее мужу, чтобы тот ложился спать. По голосу можно было понять, что эта дама моложе Айши.

— Я перезвоню, — скомкано сказал Бакай и отключился.

У нее задрожали руки. Телефон выскользнул из пальцев и упал на пол. Дамира, курившая в форточку, стащила с себя наушники и изумленно посмотрела на сестру.

— Что случилось?

Айша разрыдалась. Дамира затушила сигарету, слезла с подоконника и обняла сестру. Несколько минут она молча гладила ее по волосам, успокаивая и расспрашивая, в чем дело.

— Нет у меня больше мужа, — всхлипывая, прошептала Айша, вытирая покрасневшие от слез глаза рукавом кофты.

Бакай перезвонил через полчаса и уже без увиливаний сказал, что не вернется. Айша выслушала его и отключилась. Больше он не звонил.

То, что Бакай «не вернется», можно было понять двояко: либо в Бишкек, либо в семью, к Айше и детям. И то, и другое означало, что теперь она может рассчитывать только на себя. Скорее всего, позже, когда страсти улягутся, он захочет видеться с детьми и, почти наверняка, будет присылать деньги по мере возможностей. Он будет стараться играть роль отца, для Бектура в первую очередь, но весь груз воспитания теперь ляжет на нее. Тем более, что с этой молодой дамой с южным акцентом у него могут появиться и другие дети… Или они переберутся из Подольска в Ош? А может, у них уже есть дети?

Дамира молча налила ей в чашку воды. Сидя на подоконнике, она участливо глядела на сестру, не зная, как утешить в такой ситуации.

— Не уезжай пока никуда, — всхлипывая, сказала Айша и сделала несколько глотков.

Дамира кивнула и нервно закурила.

Сколько таких историй слышала Айша! Муж уехал работать в Россию и завел там новую семью. Она даже знала женщину, с которой такое произошло, но никогда бы не подумала, что это коснется ее. Она, ведущая секции для оракулов-любителей в «Кыз Ордо», не смогла предсказать свою собственную участь!

Айша тяжело вздохнула и скользнула взглядом по раскрытому ноутбуку, на экране которого красавец Эр-Тоштюк в национальном киргизском колпаке интригующе улыбался с блестящим микрофоном в руках. Внизу был линк на шансон «Таш боо» в интернете. Она кликнула и вновь вытерла глаза рукавом. После короткой рекламы послышалась знакомая мелодия. Текст песни, в который Айша никогда раньше не вслушивалась, был грустным, несмотря на бодрый, зажигательный мотив. Эр-Тоштюк пел о невзгодах, которые, как шнурки на психиатрической смирительной рубашке, сковали народ Кыргызстана, не давая ему нормально жить. Невзгодами были коррупция, пандемия, безработица, исход населения из страны. Шнурки затягивались все сильнее, превращаясь в каменные оковы, и душили Кыргызстан. Избавиться от них можно было, только разбив их и сбросив. И тогда, пелось в припеве, дети смогут увидеть отца, горбатившегося за гроши на стройке в холодной, как ветер на вершине Хан-Тенгри, России.

Айша закрыла ноутбук и вновь заплакала.

8

Еще два номера журнала вышли с оглушительным успехом.

«Кыз Ордо» теперь продавался не только в Алматы, но и в Москве, где большая диаспора из Кыргызстана с радостью участвовала в качестве «оракулов» в «Зеркале отгадок». Айша почти все рабочее время тратила на эту рубрику, стараясь работой заглушить горечь от неожиданно обрушившегося одиночества.

Прошли очередные выборы, на этот раз президентские, но измученный народ республики отреагировал на них с куда меньшим энтузиазмом, чем на игру в оракула в журнале. Явка избирателей была мизерной, зато тираж журнала вырос в пять раз. Айтурган не переставала радоваться наплыву рекламодателей, в том числе из Казахстана и России. Даже одна турецкая компания купила рекламные полосы в нескольких номерах.

Журнал процветал, выделяясь на фоне закрывающихся предприятий. Это привлекало внимание не только надзорных органов, с которыми Кызылбаев умел договариваться, но и других, неофициальных структур.

В тот вечер ей пришлось задержаться на работе, чтобы перевести на киргизский собственноручно написанный материал. Офис опустел; только главред Кызылбаев все еще находился в своем кабинете. Вдруг в помещении раздались шаги и мужские голоса. Двое незнакомцев уверенно прошли к кабинету Нурбека-байке. Они не заметили Айшу из-за высокого офисного разделителя, в то время как она видела их со спины. Один был огромным амбалом, затянутым в кожаную куртку и черные джинсы, которые, казалось, вот-вот треснут по швам. Другой выглядел совершенно обычно: невысокого роста и неброской внешности, такого и не заметишь в толпе. Не стучась, мужчины вошли в кабинет и без приветствий заговорили с главредом. Тот начал что-то торопливо и сбивчиво отвечать. Айша прислушалась.

Разговор шел на смеси русского и киргизского языков, как это часто бывает в Бишкеке. Кызылбаев оправдывался перед посетителями. Постепенно голоса перешли на повышенные тона, и Айша смогла разобрать некоторые фразы. Главред предлагал мужчинам встретиться с неким Кара-Качкыном, которым он работает уже много лет и которому можно позвонить прямо сейчас. Один из мужчин — кажется, с неброской внешностью — резко отвечал, что Кара-Качкын — это его, Кызылбаева, прошлое, а он — его настоящее и будущее.

Спор продолжался; Айша узнала много любопытного о своем работодателе, включая его семейное положение, внебрачную дочь, проживающую в Кемере, и недвижимость в Анталии, а также то, что он уже несколько лет является единственным владельцем издания. Говоривший был хорошо осведомлен обо всем, что касалось главреда. Нурбек-байке продолжал энергично возражать.

Вдруг послышался резкий звук падения, треск чего-то деревянного и приглушенный крик. Айша бесшумно сползла на пол и спряталась под столом. Повисла пауза. Айша тихо стащила с ног туфли; от испуга на лбу у нее проступил пот. Мужчина, уже спокойно, без эмоций, но довольно громко — так, что она могла расслышать, сказал Нурбеку-байке:

— Айына жыйырма мин болот. Башка кайталабаймын сага¹⁷. Отпусти его, Данияр.

Донеслись шум возни, скрип мебели и чьи-то тяжелые вздохи. Потом послышались шаги: мужчины уходили. Айша продолжала сидеть под столом, чувствуя, как капли пота сползают по лбу и вискам. Тишина окутала офис, лишь было слышно, как жужжит ее включенный ноутбук, оставленный на столе.

Вновь послышались шаги, затем — оханье и ругань на киргизском. Хлопнула дверь. Похоже, главред направился в туалет, где и закрылся.

Айша тихо выскользнула из-под стола, выключила ноутбук, схватила сумку прокралась к выходу, держа туфли в руках, и выбежала за приоткрытую входную дверь. Уже в коридоре она надела туфли и быстро вышла на улицу.

Следующим утром Айша пришла в офис пораньше, чтобы успеть закончить вчерашний перевод, прерванный столь неожиданно. В это время в редакции был только Валера. Он, не в пример большинству программистов, приходил на работу ни свет ни заря. Валера удивленно посмотрел на Айшу.

— Привет, — сказал он, — ты сегодня рано! Чайник только что закипел.

И показал в угол, где стоял столик с чайником и чашками. Айша улыбнулась и кивнула, тут же сделав вид, что страшно занята. На самом деле, ей хотелось поговорить с ним. Узнать, как бы между прочим, состоит ли он в отношениях с кем-нибудь. А главное, понять, каковы у нее, одинокой женщины за тридцать с двумя детьми, шансы на нормальную семейную жизнь. Нужна ли она кому-нибудь? Боль от ухода мужа свербела внутри.

Однако Айша решительно села за свой стол и открыла ноутбук. Прогоняя мысли об одиночестве, она принялась листать местные новости.

Новости были невеселыми. Нынешняя власть планировала внести кардинальные изменения в конституцию страны. Пандемия ослабила свою хватку, но люди по-прежнему продолжали умирать от коронавируса. Цены на мясомолочные продукты вновь повысились, в связи с чем был введен запрет на экспорт скота на внешний рынок. Известный криминальный авторитет по кличке Кара-Качкын был убит накануне при невыясненных обстоятельствах в пригороде Бишкека… Что?!

Она вспомнила: вчера вечером в разговоре с незнакомцами Кызылбаев упоминал какого-то Кара-Качкына. Айша нажала на линк с заголовком и жадно впилась взглядом в монитор. Статья на киргизском языке была на удивление лаконичной. Гангстера застрелили в самых что ни на есть гангстерских традициях; фотография изрешеченной пулями иномарки свидетельствовала об этом вполне красноречиво. В конце коротенького текста выражалась уверенность, что смерть авторитета приведет к переделу криминального влияния в сферах, в которых покойный имел вес. Завершался материал мрачной шуткой о том, что в этот раз Кара-Качкыну не удалось убежать. Айша покачала головой: имя «Качкын» в переводе с киргизского означало «беглец». Сомнительный юмор! Общая деградация в республике ощущалась даже при чтении новостей.

— Айша?

Она вздрогнула и спешно закрыла браузер. Рядом с ней стояла Айтурган. Сегодня она была без маски. Ее лицо было строгим и сосредоточенным.

— Доброе утро, — немного растерянно поприветствовала ее Айша.

— Нурбек нас ждет у себя в кабинете. Кое-что важное.

Она, цокая каблуками, направилась в кабинет главреда. Айша проводила ее взглядом и переглянулась с Валерой. Тот красноречиво развел руками, давая понять, что не знает в чем дело. Айша выдержала паузу и тоже проследовала в кабинет Кызылбаева, мысленно готовясь к неприятностям.

Нурбек-байке выглядел невыспавшимся: серое лицо и мешки под глазами говорили за себя. Он широко улыбался, не переставая двигать челюстями; аромат мятной жевательной резинки заглушал запах крепкого алкоголя, но было ясно, что главред принял накануне вечером больше обычного. С правой стороны шеи Кызылбаева была заметна багровая полоса, уходящая под воротник с галстуком. Айша вздрогнула, вспомнив слова незнакомца: «Данияр, отпусти его».

Удивительно, но никакого негатива или напряженности не ощущалось. Кызылбаев был оживлен и даже добродушен.

— Ну, дорогие мои, пришла пора брать быка за рога! Я думаю, мы готовы ко второй, так сказать, части Марлезонского балета.

Айтурган кивнула. Айша нахмурилась. Она понимала, о чем речь, но никак не могла вспомнить, откуда эта фраза. Кызылбаев продолжил:

— Судя по статистике, наша рубрика «Зеркало отгадок» — наиболее привлекательная часть журнала. Благодаря ей нам удалось увеличить тираж до рекордного уровня. Уже третий номер раскупается в считанные дни. География дистрибуции расширилась до Белокаменной. Все промо-материалы, от кружек до маек, появляются на вторичном рынке, где стоят уже недешево. Пришла пора зарабатывать по-крупному. Айтурган, пора?

Та, казалось, только и ждала этого вопроса. Она кивнула и произнесла, обращаясь к Айше:

— Схема примерно та же, с одной новой деталью. Теперь читатель вместе со своими предсказаниями должен будет перевести деньги на наш счет. Небольшую сумму за каждый вопрос-ответ. Скажем, у нас три вопроса в номере. Участник шлет три ответа и по пятьдесят сомов за каждый из них. Первый участник, угадавший ответ на вопрос, становится победителем, второй и третий занимают второе и третье места соответственно. Из собранных денег десять процентов остаются журналу, а все остальное делится на три части и выплачивается победителям, угадавшим ответы. Первое место — пятьдесят процентов, второе — двадцать пять, третье — пятнадцать. Если вопрос переносится в следующий номер, то и сумма, пропорционально соответствующая ему, тоже переносится, то есть вознаграждение по вопросам с «отсроченными» ответами будет расти.

Айша кивнула. Схема имела финансовый смысл и выглядела многообещающей. Теперь, при появлении возможности реально заработать, жди шквала эмоций от читателей! Впрочем, ее это не будет беспокоить. Электронные письма приходят на почтовый ящик другому сотруднику журнала. Скорее всего, недовольные и просто психи будут ломиться в редакцию, чтобы поскандалить, но главред с этим справится: он и не такое видел в девяностые. Она вообще может работать дома и появляться в офисе лишь периодически.

Единственное, что смущало Айшу — это статус журнала. Фактически «Кыз Ордо» начнет функционировать как игорное заведение, принимающее ставки. Нужны ли будут вообще материалы для журнала, если бо=льшая часть «читателей» станут покупать номера для совершенно другой цели?

— Так мы теперь — казино, что ли? А как же журналистика? — спросила Айша, переводя глаза с Айтурган на главреда и обратно.

Кызылбаев покачал головой, улыбнулся и ответил:

— Непростая эпоха требует непростых решений. Думаю, это временная ситуация.

Айша промолчала.

«Временные ситуации» в Кыргызстане имели удручающую тенденцию становиться постоянными. Когда она поступала на работу в «Кыз Ордо», ей тоже казалось, что рубрика гламурных новостей — это временно. Когда Бакай уезжал работать на стройку в Подольск, это тоже планировалось как «временная ситуация». И вот к чему она привела спустя несколько лет… Айше вдруг стало жалко себя, и она не смогла сдержать слез. Улыбка на лице главреда сменилась озабоченностью.

— Ну, что такое? Не надо… Кстати, твоя зарплата с сегодняшнего дня восстанавливается в прежнем объеме.

Айша вытерла глаза. Деньги были важны, но сейчас они беспокоили ее меньше всего остального. Теперь ей казалось, что она изо всех сил гребла против течения, а лучше было опустить весла и беспомощно болтаться на воде, ожидая, что куда-то вынесет. Она же, подобно Алисе в Стране Чудес, бежала со всех ног, чтобы оставаться на месте.

Айша, всхлипнув, жестом дала понять главреду и Айтурган, что она в порядке.

— Чоң рахмат, Нурбек-байке, — выдавила она из себя.

— Ну вот и хорошо, жакшы.

Кызылбаев повернулся к Айтурган и серьезно добавил:

— Только давай журналу оставим не десять, а двадцать процентов. Обстоятельства слегка изменились, акча керек¹⁸. Как живем ведь сейчас? Как на вулкане…

Он многозначительно закатил глаза и картинно потряс ладонями.

«Как на вулкане», — мысленно повторила про себя Айша.

Ей вдруг показалось, что вулкан этот начнет извергаться в самое ближайшее время.

9

Успех был невероятным.

Вклад «за отгадку» был небольшой, но тираж журнала масштабировал крошечные пятьдесят сомов в серьезный денежный поток, радующий сотрудников редакции, а больше всего главреда. Незнакомцы, от которых Айша пряталась под столом в тот вечер, время от времени заходили в офис. Однажды Кызылбаев представил их Айтурган и случайно оказавшейся рядом в этот момент Айше. Огромный амбал в кожаной куртке, Данияр, посмотрел на нее, словно на овцу на скотном рынке, и не сказал ни слова, но другой мужчина оказался более приветливым.

— Мурат, — представился он и даже улыбнулся, пожав ей руку.

— Мурат-байке — наш новый сотрудник. Он крупный специалист по связям с общественностью, — сияя, как медный таз, сказал Кызылбаев.

Айша понимающе покивала. Она отлично представляла себе, по связям с какой общественностью Мурат-байке являлся специалистом. Но, так или иначе, все были довольны. Тираж журнала рос. Работы у нее было невпроворот. С деньгами стало чуть полегче, хотя цены в Бишкеке росли едва ли не ежедневно и практически на все.

Революционная осень сменилась серой зимой с удушающим смогом. Наступил январь. В Вашингтоне не желавший уходить с президентского поста Дональд Трамп спровоцировал волнения с человеческими жертвами, что вызвало массу пересудов в Кыргызстане. Кызылбаев, как всякий нормальный бизнесмен, ненавидел перевороты, но сообщил Айше и Айтурган, что испытывает гордость, поскольку не сомневается, что американские бунтари, в частности Трамп, берут пример с Кыргызстана. Айша ничего не ответила, хотя была абсолютно уверена в том, что Трамп и ему подобные популисты в Соединенных Штатах, скорее всего, понятия не имеют, где находится Кыргызстан и что в нем происходит. Однако неудавшийся мятеж дал ей материал для «Зеркала отгадок»: февральский номер вышел с вопросом, касающимся Меланьи Трамп, молодой жены проигравшего выборы президента, которая вдруг стала популярна в республике благодаря своему вздорному супругу и манере модно одеваться.

В марте дышать в городе стало легче, но резко подорожал бензин. Отыскивая темы для апрельского номера, Айша наткнулась на трагическую новость: певец Эр-Тоштюк, тот самый, чей шлягер «Таш боо» звучал на всех базарах, попал в страшную аварию и находился в коме.

Мать Айши, выросшая в советское время, рассказывала ей, что во времена Союза порядка на дорогах страны было больше и аварии считались редкостью. Сколько себя помнила Айша, повзрослевшая в постсоветский период, хаотичный безумный траффик и аварии с летальными исходами были своего рода нормой.

Эр-Тоштюк, ехавший на своей иномарке в сторону Кемина, серьезно превысил скорость, как и старая праворульная машина, мчавшаяся по встречной полосе. В то весеннее утро асфальт подморозило. Разделителей между встречными полосами на этом интервале не было. Столкновение, судя по приложенным к статье фотографиям, было ужасным: оба автомобиля искорежены донельзя. Водитель праворульной машины погиб на месте. В новом автомобиле Эр-Тоштюка сработали подушки безопасности. Состояние певца оценивалось как стабильно тяжелое: его организм продолжал функционировать, но в сознание пострадавший не возвращался.

Айша колебалась, включать ли в рубрику вопрос об Эр-Тоштюке. До сих пор вопросы в «Зеркале отгадок» не затрагивали напрямую здоровье знаменитостей, за исключением единственного случая, когда она предложила угадать, повлияет ли трансгендерная трансформация известного американского актера на отношения с его тогда еще невестой. Но Эр-Тоштюк был так безумно популярен, что, вспомнив слова Кызылбаева о «непростых решениях в непростые времена», она все-таки решила включить вопрос о нем в ближайший номер. Читателю предлагалось угадать, когда певец выйдет из комы, с вариантами ответов: «через две недели», «через месяц» и «через полгода». Айша обсудила это с Айтурган и главредом, и Нурбек-байке предложил заменить «через полгода» на «не выйдет вообще».

— Не слишком ли жестко? — спросила Айша Кызылбаева.

— Побольше цинизма. Людям это нравится! — ответил Нурбек-байке и расхохотался.

Айша в недоумении посмотрела на главреда, а тот добавил:

— Так говорил великий комбинатор!

Айша сделала пометку в блокноте. Она читала классику, знала, кто такой «великий комбинатор», но жесткость вопроса все равно покоробила ее.

Расчет главреда был продуманным, хотя и рискованным.

Через неделю после выхода номера про них стали писать в местных газетах и говорить на телевидении. Еще через пару дней перед офисом редакции прошла шумная демонстрация разгневанных фанатов Эр-Тоштюка, а ночью разбили все оконные стекла, в том числе в кабинете Нурбека-байке. В то же время Валере пришлось срочно вносить изменения в архитектуру компьютерной сети и офисного сервера, не справлявшегося с потоком запросов через веб-сайт. Объем электронной почты так вырос, что Кызылбаев взял на временный контракт двух студенток для обработки писем.

Несмотря на все это (а может — благодаря?), тираж опять пришлось допечатывать, а денежные поступления от рубрики «Зеркало отгадок» вновь выросли. «Нет такого понятия, как плохая реклама!» — усмехаясь, приговаривал Кызылбаев.

Мурат, зашедший к главреду утром после «ночи разбитых стекол» в компании неизменного Данияра-амбала, с каменным лицом стоял рядом с Кызылбаевым, когда тот обращался с речью к коллективу редакции. С маской, опущенной на подбородок, Мурат-байке выглядел нелепо и угрожающе одновременно. Главред призвал сотрудников не бояться, а закончил выступление страстным обещанием:

— Наш специалист по связям с общественностью гарантирует, что подобных инцидентов больше не будет. Пожалуйста, не беспокойтесь, работайте в штатном режиме. Да, обед сегодня — за счет фирмы!

Обед из уйгурского ресторанчика в тот день был и правда неплох. Обещание свое специалист по связам с общественностью сдержал: больше не было ни разбитых стекол, ни демонстраций перед офисом.

Валера оказался моложе не на пять лет, а на все семь. Несколько раз они вместе ходили на обед в кафешку через дорогу от редакции, и Айша уже начала замечать говорящие улыбки коллег, шушукающихся за их спиной. Ее это не задевало. Общение с Валерой отвлекало от домашних и рабочих проблем. Они судачили о делах журнала и о жизни в стране. Болтать с Валерой было легко и приятно.

— Странно, что мы работаем, фактически, как игорное заведение, но по-прежнему считаемся редакцией. Неужели главред выбил нам необходимую лицензию? — искренне недоумевал Валера.

— В ближайшие несколько месяцев лицензия нам не понадобится, — ответила Айша. — В стране такой бардак! Кызылбаев пока договаривается с кем надо.

Валера кивнул. Способность главреда договариваться не вызывала ни малейшего сомнения у всех, кто работал в «Кыз Ордо», независимо от возраста. На горизонте маячил референдум о радикальном изменении конституции республики, инициируемый новыми властями. Кого будут интересовать такие мелочи, как монетизация «Зеркала отгадок» по типу лотереи, когда на кону фундаментальные, не сказать — судьбоносные перемены?

Обсуждение офисных дел плавно перетекло в беседу о планах на будущее. Валера собирался перебраться в Россию.

— Хочу уехать в Новосибирск. У меня тетка в Искитиме. Это почти пригород. Там тоже нужны программисты. А ты как?

Название пригорода звучало неожиданно по-киргизски. Айша посмотрела на Валеру и задумалась. И правда, как она — с ее образованием, знанием языков и опытом? Может, рвануть в Измир? Или в Москву, где теперь так хорошо продавался их журнал? Что у нее осталось в Кыргызстане после смерти матери и ухода мужа? Дети? Она возьмет их с собой. Отец в Караколе? Она его видит только в мессенджере. Дамира? Но сестра сама скоро уедет… Да, надо подумать. Может быть, она позвонит Сулейману.

Облака на небе ненадолго разошлись, и окно кафешки осветилось еще скупыми весенними лучами. Густые русые волосы Валеры ярко заблестели на солнце. Не отвечая на вопрос, она перевела разговор на другую тему:

— Тебе нравится сериал «Викинги»?

Валера не успел ответить. Айше позвонила Дамира. Через несколько секунд мысли о России, Турции и викингах были вытеснены из ее головы безжалостными новостями. «Шнурки проблем» затянулись до предела, как в песне пребывающего в коме Эр-Тоштюка.

10

Над входом висела обшарпанная вывеска «Травматология». Задыхаясь, Айша вбежала в коридор и увидела заплаканную Дамиру, сидевшую с Чолпон на коленях.

— Как он? — без приветствий спросила она сестру.

— Пока не знаю. Ждем доктора.

— Когда доктор выйдет?

— Не сказали…

Айша со скрипом пододвинула облезлый стул и села. Чолпон тут же влезла к ней на колени, обняла мать. Айша прижала дочь к себе, гладила ее по волосам, слушая сбивчивый рассказ плачущей Дамиры.

Весенний день не предвещал ничего плохого, но по дороге в гастроном племянник стал вести себя вызывающе, делал вид, что эже ему не указ. На переходе улицы Белинского Дамира строго прикрикнула на него, велев остановиться и подождать их с Чолпон, прежде чем пересекать улицу. Вместо этого Бектур рванул через проезжую часть. Совершенно по-мальчишески. Старая иномарка, каких полно в Бишкеке, не успела затормозить. «Скорую» не стали ждать. Водитель, пожилой байке, сам довез их с Бектуром до больницы, он всю дорогу был бледен, как полотно, и не проронил ни слова. Слава богу, больница оказалась рядом. Бектур был без сознания, и у него совсем плохо с ногой, хотя крови было немного.

Айша вдруг поняла, что слышит сестру с эхом, будто бы она находится где-то очень далеко. Зато стук собственного сердца раздавался у нее в ушах.

Три часа ожидания прошли как в кошмаре. Вышедший доктор, худощавый киргиз с мешками под глазами, со стандартной бело-голубой маской на лице, был немногословен и выглядел измотанным. Сотрясение мозга, серьезная травма ноги. Впрочем, добавил доктор, Бектур — молодой и здоровый парень, так что, скорее всего, сможет восстановиться и в перспективе снова ходить самостоятельно.

Снова ходить самостоятельно? Айша потеряла дар речи.

На нее нахлынули, в равных пропорциях, жалость к ребенку и гнев на бросившего ее мужа. Айша покраснела, но не заплакала. Дамира, заметив, что сестра окаменела, сама повела диалог с доктором. Тот сообщил, что пару дней Бектуру придется побыть в госпитале, под наблюдением. Потом, скорее всего, можно будет продолжить лечение дома. Врач еще раз повторил, что Бектур «молодой, здоровый парень», и удалился, а Айша бессильно опустилась на облезлый стул и глубоко вздохнула. Жизнь испытывала ее, не давая передышки.

Но почему именно она? В чем она провинилась перед небесами?

Она прижала к себе изо всех сил вновь залезшую к ней на колени Чолпон и зарыдала, никого не стесняясь. Никто из присутствующих не стал переглядываться или шептаться: нервные срывы уже давно стали нормой в больничных коридорах республики.

Бектур пришел в себя на следующий день, а на третий Айша забрала его домой.

Сын жаловался на головные боли и головокружение, но, как сказал врач, после такой травмы это было ожидаемо. С ногой дела обстояли похуже. Лодыжка под слоем гипса была неестественно искривлена, но основная проблема состояла в том, что во время аварии сильно повредились сухожилия. Реабилитация займет время, а для возвращения сухожилий в норму нужна специальная операция, провести которую в Бишкеке на данный момент, из-за пандемии, невозможно в принципе. Лучше всего такие операции делают в Германии. Турция — тоже вариант, в Измире есть специализированная клиника. Доктор дал понять, что с операцией лучше не затягивать, иначе научиться передвигаться самостоятельно Бектуру будет непросто.

Айша проплакала весь вечер. А на следующий день зашла в больницу, отыскала усталого травматолога и вручила ему конверт с пятью тысячами сомов из сахарницы. Врач не просил ее об этом, даже не намекал, но Айша все понимала: изматывающая работа, небольшая зарплата, которую постоянно задерживали, реальный риск в любой момент подхватить ковид. Самое же главное — он помог ее сыну. Слава Богу, что госпиталь находился недалеко от проспекта Белинского.

Прошло несколько дней. Бектур стал чувствовать себя лучше, даже начал передвигаться на костылях, купленных Дамирой с рук. На девятилетнюю Чолпон легла большая ответственность: она должна была присматривать за братом, пока Дамира выходит в магазин. Атмосфера в доме стабилизировалась в своей угрюмой безнадежности, но Айша была рада даже этому, настолько она эмоционально устала от череды потрясений. Она урывками работала дома, продолжая думать об операции и искать в сети варианты. Все ее мысли сфокусировались теперь на этом. Она похудела, серебристая полоса в волосах, казалось, за несколько дней стала шире. Айша чувствовала себя альпинистом, которому нужно было взобраться на Джомолунгму безо всякого снаряжения. Операция на сухожилиях стоила очень дорого, даже в Турции, и это не считая перелета, проживания и питания.

Сегодня она решила сходить в офис — впервые с того момента, как во время ланча с Валерой ответила на звонок сестры. Главреда в редакции не было. Айтурган, встретив ее на пороге, отвела ее в кабинет Кызылбаева и участливо спросила:

— Как Бектур?

Айша пожала плечами. Айтурган все поняла. Она протянула конверт:

— Мы тут собрали для тебя немного…

Айша нерешительно приняла конверт и сквозь слезы тихо ответила:

— Чоң рахмат, эже…

— Валера внес больше всех, — проговорила Айтурган и по-матерински обняла ее.

Айша проплакала с полминуты на ее плече, а потом вернулась к своему рабочему столу и стала остервенело стучать по клавиатуре, чувствуя на себе редкие взгляды других журналистов. Пока она была в редакции, все тактично молчали, старательно избегая встречи с ней.

Сумма, на которую скинулись ее коллеги по журналу, по меркам Кыргызстана считалась внушительной. Но для такой сложной операции эти двадцать тысяч сомов не играли большой роли. А то, что сумма эта до последнего сома совпадала (вне всякого сомнения — случайно) с размером ежемесячной выплаты специалисту «по связям с общественностью» Мурату-байке (известному в городе под странной кличкой «Зельцер»), совсем не выглядело забавным.

— Ты позвонишь Сулейману? — спросила ее Дамира, открыв форточку и сунув в рот сигарету.

Айша, погруженная в свои мысли, не сразу поняла, что сестра имеет в виду Сулеймана из Измира. Она не успела ответить.

По поверхности стола заерзал поставленный на режим вибрации телефон Айши. Взглянув на дисплей, она увидела, что звонит Бакай. Нажав «отбой», Айша отложила мобильник обратно и повернулась к сестре.

Дамира читала «Кыз Ордо» — как обычно, Айтурган дала ей полистать свежий экземпляр. Телефон опять вибрировал. Бакай был настойчив.

— Ничего себе! Ты поставила в вопросник вариант, что Эр-Тоштюк вообще не вернется в норму? — Дамира удивленно посмотрела на нее.

— Не я, а Кызылбаев, — ответила ей Айша, мрачно глядя на ерзающий по столу мобильник.

Она понимала, о чем пойдет речь с бывшим мужем — новости об аварии уже должны были дойти до него — и отдавала себе отчет, что он, как минимум, испортит ей настроение. Телефон, вибрируя, «откочевал» к краю стола и опасно дергался, рискуя упасть на пол.

— Хочешь, я поговорю? — предложила Дамира, закрыв журнал.

Айша понимала, что рано или поздно ей придется поговорить с Бакаем. Лучше уж отделаться от него сейчас. Но тратить на него душевную энергию она более не намерена. Энергия эта ей нужна для других целей, главная из которых — Бектур.

Мобильник, ерзая, сполз на самый край и почти сразу же неуклюже рухнул вниз. Айша подхватила его на полпути к кухонному полу и ткнула пальцем в зеленый кружок.

— Айша?

Голос Бакая был неприветлив и колюч.

— Да, — ответила она и отключила камеру, оставив только голосовую связь.

— Ты что же, мать твою, себе позволяешь? Куда ты вообще глядела?..

Похоже, разговор с Айшой был для Бакая возможностью выговориться и сорвать на ней злость. Айша поставила громкость в телефоне на минимум и положила его в центр стола. Отвернувшись, она открыла ноутбук и стала смотреть в дисплей, иногда нажимая на клавиши. Бакая несло. Полторы минуты он гневно вещал, пересыпая речь отборной бранью на обоих языках. Айша узнала, что она — ужасная мать; что ее пора лишить родительских прав; что ей надо было как следует смотреть за детьми, а не писать глупые статьи в дурацкий журнал, которые все равно никто не читает; что он заберет Бектура и Чолпон к себе в Подольск, где с ними ничего подобного никогда не случится; что ему стоило сделать это раньше; что он сам не понимает, как терпел Айшу все эти годы; что она — полный ноль и как жена, и даже как женщина…

Айши сжала челюсти. Она не будет больше проливать слезы из-за человека, бросившего ее и детей! Вдруг из трубки донесся тот самый женский голос с южным акцентом, что она слышала в прошлый раз; женщина сказала что-то Бакаю на киргизском. После этого наступила тишина — похоже, Бакай временно отключил звук со своей стороны. Через несколько секунд бывший муж вернулся к разговору.

Айша сразу резко перебила его и проговорила, спокойно и без предисловий:

— Операция на сухожилиях в Измире стоит семь тысяч евро. Врач-травматолог сказал, что, если я хочу, чтобы Бектур опять мог ходить самостоятельно, тянуть нельзя. Сколько денег ты сможешь прислать?

Она сделала акцент на «я хочу», подчеркивая, что это она управляет событиями, а не он, торчащий в Подольске со своей молодой непонятно кем с южным акцентом.

Повисла пауза. Бакай, казалось, потерял дар речи. Айша не торопила его. Заработки на подмосковных стройках были лучше, чем в Бишкеке, но еще никто из строителей не стал миллионером. Загнувшийся крючок серого пепла на сигарете Дамиры упал вниз и беззвучно рассыпался по подоконнику. Они молча слушали сопение Бакая в трубку.

— Я вышлю пятьсот долларов. Через неделю постараюсь еще пятьсот, — тихо сказал, наконец, остывший Бакай.

— Жакшы, — голос Айши прозвучал на удивление спокойно даже для нее самой.

Вновь повисла пауза. Айша выждала несколько секунд и нажала на красный кружок. Больше Бакай не перезванивал.

Озвученные бывшим мужем суммы были весьма крупными — как для него, так и для Кыргызстана вообще. Бакаю придется серьезно напрячься, чтобы найти и выслать такие деньги. Но они не изменят общей картины: денег нужно намного больше. Она сможет продать немногочисленные ювелирные изделия, подзанять кое-где, но даже в самом лучшем случае едва ли наберет половину стоимости операции. А еще нужно найти средства на перелет! Она вздохнула и нервно почесала подбородок.

— Ты в порядке? — спросила Дамира.

Айша покачала головой и не ответила.

— Я отправлю ответы в «Зеркало отгадок» с кодом из твоего журнала. Хорошо?

Айша махнула рукой.

— У меня были на черный день восемьсот евро. Я положила их тебе в сахарницу, — спокойно, даже нарочито равнодушно сказала Дамира, пялясь в свой мобильник. — Так на что ставить: вернется Эр-Тоштюк в норму или как?..

Айша пристально посмотрела на сестру и, неожиданно для себя, уверенно проговорила:

— Хорошо, я позвоню Сулейману в Измир.

11

Два дня прошли в денежных хлопотах. Айша заняла, сколько могла, у подруг, продала свои серьги и кольца, оставив лишь старое серебряное кольцо матери. Пришел первый перевод от Бакая. У нее уже имелось в наличии чуть больше половины стоимости операции в разных валютах.

Айша написала в госпиталь в Измире. Знание турецкого оказалось кстати. Несколько фотографий и подробно переведенный диагноз от врача-травматолога помогли специалистам в Турции определить, что требовалось Бектуру. Аванс в двадцать процентов от стоимости операции выглядел стандартным. Женщина-администратор, по странному совпадению носящая ее имя, только на турецкий лад — Айше, проявила сочувствие, и даже предложила ей несколько дней бесплатного проживания вместе с Бектуром в одной из палат госпиталя.

Это было то, что еще со времен стажировки удивляло Айшу: отношение турков к киргизам, родственному (хоть и намного более древнему) тюркскому народу с очень близким языком, напоминало трогательную заботу о непутевом старшем брате, находящемся в хроническом безденежье и постоянно попадающем в разные переделки.

Айша много читала в последние дни и все больше убеждалась, что клиника в Измире по всем параметрам была оптимальным вариантом. Утром на третий день она перевела требуемые двадцать процентов в евро на счет госпиталя и с грустью усмехнулась, увидев сумму комиссии банка за транзакцию. Но отвлекаться на такие «мелочи» Айше было некогда. Денег все равно не хватало. Айша пока не знала, где взять оставшиеся, но странная уверенность, что все у нее получится, и Бектур окажется в Измире, в руках первоклассных хирургов, не покидала ее. В крайнем случае она пойдет на поклон к этому бандиту, Зельцеру-байке, и попросит недостающую сумму — неважно, под какой процент и на каких условиях.

Если, конечно, не появится другой идеи.

— Слышала, какой кошмар вчера случился? Баякуш кыз!¹⁹ — Айтурган сделала большие глаза.

— Что такое? — спросила Айша, совершенно переставшая следить за новостями.

Ала-качуу²⁰, или кража невест — средневековый варварский обычай, получивший второе дыхание на фоне всеобщей архаизации общества Кыргызстана, — принимал порою уродливые формы. Красть девушек стало настолько обыденным явлением, что уже не приходилось удивляться частым новостям и слухам на эту тему. Но этот эпизод был исключением. Некие «джигиты» выкрали в Бишкеке молодую девушку, после чего ее обгоревший труп был найден в сожженной машине за городом. Что-то пошло не так; скорее всего, гордость девушки вошла с конфликт с самолюбием парня, и это закончилось трагедией.

— Почитай прессу. А потом — к главреду. Он тебя ждет, — сказала Айтурган и тут же ответила на чей-то звонок.

Айша поспешила к своему рабочему столу и включила ноутбук.

Быстрый поиск по утренним новостям «выплюнул» с десяток репортажей о бедной девушке из провинции, приехавшей на заработки в Бишкек, украденной и убитой. Труп в каркасе сожженного авто случайно обнаружил чабан в предгорьях за чертой столицы.

Айша услышала, как кто-то зовет ее. Она оторвала глаза от дисплея. Кызылбаев махал ей рукой, стоя у двери своего кабинета. Айша захлопнула ноутбук и отправилась к главреду.

Нурбек-байке, как всегда, был энергичен:

— Прочитала про девушку? Эта новость сейчас, что называется, у всех на устах. Давай вставим в «Зеркало отгадок» в следующий номер вопрос, как скоро найдут убийц. Куй железо, пока горячо!

Кызылбаев широко улыбнулся, но тут же, спохватившись, сокрушенно покачал головой:

— Бедная девочка! Кстати, у нас еще одно новшество. Выдача призов на телевидении отменяется. Чтобы повысить доверие к нашему журналу, мы будем перечислять деньги на счет победителя сразу, в день обработки результатов. Фокус-группы показали, что это может улучшить показатели продажи журнала. Да и дорого теперь на телевидении: они слишком задрали цены. Привыкли, что с постоянными выборами в стране деньги к ним рекой текут…

— Сразу? — изумленно переспросила Айша.

— Сразу. Кстати, предлагаю тебе написать аналитический материал об исторических причинах ала-качуу и его роли в сегодняшнем мире. Социальный аспект, влияние на современное общество и все такое. Покритикуй, поразмышляй. Играть в «Зеркале отгадок» стали больше, а читать меньше. Пора поднять интерес читателей. У тебя, уверен, получится. По результатам исследований, более девяноста процентов покупателей приобретают журнал из-за рубрики, которую ты ведешь.

— Спасибо, Нурбек-байке, — сухо ответила Айша.

Она не могла думать о работе. Все мысли были о том, где найти деньги. Айша смотрела в ноутбук, но перед глазами стояла неестественно изогнутая лодыжка сына в гипсе.

Просить денег у Сулеймана не имело смысла. С какой стати мужчина, руку которого она отвергла, чтобы выйти замуж за Бакая, будет помогать ей деньгами, да еще и на ребенка, не имеющего к нему никакого отношения? У Айши не было иллюзий на этот счет. Но она могла попросить его помочь Дамире, которая хотела перебраться в Турцию. Тут Сулейман — кстати, до сих пор холостой, насколько она знала — вряд ли будет против.

Айша улыбнулась, представив его лицо, когда он увидит ее сестру. Дамира была очень похожа на Айшу, даже прически у них были одинаковые. Быть может, Сулейман найдет Дамире работу — ресторанов в Измире множество. Начнет официанткой, потом постепенно продвинется в менеджеры-администраторы, как это и произошло в Бишкеке до пандемии.

Айша открыла почту и начала быстро печатать на турецком:

Canım Süleyman! Küçük kızkardeşim Türkiye’yi düşünüyor²¹…

Сохранив недописанный текст в черновиках, она вздохнула, потерла виски и открыла браузер. Надо было ненадолго отвлечься. В сетевых СМИ доминировали новости о печальной участи похищенной девушки и находящемся в коме певце Эр-Тоштюке. Бессмысленная смерть жертвы варварского обычая была трагедией, вполне под стать бессмысленному пребыванию в коме сладкоголосого красавца Эсенгула Балтабекова.

Что-то кликнуло в мозгу. Если Бектур не станет ходить самостоятельно, ее пребывание в этом мире тоже окажется бессмысленным. Она этого не допустит, даже если придется дорого заплатить.

И даже если не только деньгами.

12

Полуденное солнце приятно грело. Айша не стала искать тени, выйдя из офиса на улицу. Цокая каблуками по асфальту, она на ходу позвонила Дамире.

— Как вы там? Дети поели?

— Все нормально. Позанимались, пообедали. Бектур отдыхает. У него, правда, что-то нет аппетита. Чолпон помогает мне месить тесто на манты. Может, вечером Бектур поест как следует.

В голосе сестры чувствовалась усталость.

— Помнишь, ты отправляла в «Зеркало отгадок» ответ по поводу состояния Эр-Тоштюка? Что ты предсказала? — спросила Айша.

— Что он уже не выйдет из комы. Мне знакомая-врач, обучавшаяся в России, сказала, что, скорее всего, уже нет. Но сама она выбрала, что он поправится. Представляешь? Верю, говорит, в него. Странные они, эти поклонники.

Айша почувствовала, как у нее заколотилось сердце и онемели ладони. Она вспомнила, как недавно краем уха услышала разговор Айтурган с кем-то. По мнению Айтурган, Эр-Тоштюк настолько популярен и любим в стране, что встретить человека, не желающего ему выздоровления и выхода из комы, практически невозможно. Вероятно, выбор ее сестры был той самой «статистической погрешностью», которая, по мнению Айтурган, существовала лишь теоретически.

Ничем не выдав волнения, Айша сказала:

— Понятно. Сметана в доме к мантам есть? Если нет, на обратном пути куплю.

— Погоди, в холодильнике посмотрю… Нет. Купи тогда.

— Макул²². Ну, пока.

Айша закончила разговор и вздохнула. Ей действительно надо было кое-что купить, но отнюдь не сметану.

Вернувшись в редакцию, Айша залогинилась на сайте авиакомпании и купила три билета из Бишкека в Измир на ближайший рейс, вылетавший уже завтра утром. Распечатав билеты на офисном принтере, она дописала письмо Сулейману, в котором просила его помочь Дамире. Перечитав набранный текст еще раз, Айша решила добавить, что будет очень признательна Сулейману, если он сможет встретить сестру в аэропорту и довезти ее и детей (без уточнения, чьи это дети) до госпиталя в центре города.

Айша прикрепила к посланию фотографию Дамиры и еще раз перечитала письмо. Текст выглядел, как обычная дружеская просьба. На фотографии сестра смотрелась неплохо: улыбающаяся красавица с пышными вороными волосами, чуть растрепанными на ветру, на фоне покрытых зеленью гор и пасущихся лошадей. Она сделала эту фотку два года назад, в горах у Каракола, когда они с Дамирой и детьми приезжали к родителям.

Айша усмехнулась: тринадцать лет назад она выглядела почти абсолютно так же. Сулейман узнает ее сестру, в этом сомнений не оставалось. Быть может, он даже увидит в Дамире Айшу, и поможет больше, чем просто по дружеской просьбе…

Она посмотрела на часы в углу монитора. До розыгрыша текущего номера «Зеркала отгадок» оставалось еще несколько часов. Времени должно хватить. Айша выключила ноутбук.

Фасад и прилегающая территория частной клиники с неожиданным названием, в переводе на русский — «чудо», «диво», выглядели совсем по-другому, нежели у больницы, где Бектур получал первую помощь после аварии. Аккуратно высаженные, ухоженные деревья и кустарники, идеально подстриженный газон и новенькое здание ярко-рыжего кирпича смотрелись, как в рекламном буклете какой-нибудь элитной недвижимости. На входе пожилой, с брюшком, охранник, карикатурно смотревшийся в трещавшем по швам новеньком камуфляже, со скепсисом взглянул сначала на Айшу, а потом на протянутую сквозь решетку ворот пластиковую аккредитацию.

— «Кыз Ордо»? Моя жена любит ваш журнал. Цель визита?

— Мы готовим статью о ярких деятелях культуры Кыргызстана. Мне хотелось бы сделать несколько фотографий Эр-Тоштюка.

— Он в коме сейчас. Вам это известно?

— Да. Но мы как раз хотели бы разместить его фотографию из госпиталя и открыть специальный фонд на лечение. Эр-Тоштюк очень популярен, в том числе и среди диаспоры в России. Уже были предложения из Москвы и Екатеринбурга скинуться ему на лечение. Есть идея пригласить специалистов из Германии…

Охранник криво усмехнулся и покачал головой:

— Вы правда думаете, ему нужны деньги на лечение?

— Байке, Эр-Тоштюк наша национальная гордость. Люди хотят видеть его здоровым и опять выступающим на эстраде…

Охранник стянул маску вниз, оголив небритый подбородок, и махнул рукой, давая понять, что его не надо убеждать в популярности певца:

— Подождите минутку.

Он отошел от ворот вглубь двора и позвонил кому-то. Айша, кусая губу, наблюдала за ним, теребя в ладонях свой мобильник. Через полминуты он вернулся со словами:

— Подождите немного. Сейчас к вам выйдет дежурный врач, Бермет Асановна.

Охранник отошел под козырек крыши, водрузил свое грузное тело на стоящий там стул и уставился в свой сотовый телефон. Судя по звукам, играл во что-то. Через несколько минут из здания больницы вышла женщина в белом халате с ярко-зеленой маской на лице и направилась к ним. Охранник встал, поправил маску и, показав ладонью в сторону Айши, подошел к воротам.

Она повторила почти слово в слово то, что уже сказала байке в камуфляже. Женщина узнала ее и расплылась в улыбке:

— Мы всей семьей играем в «Зеркало отгадок»! Муса, пропусти журналиста. Я покажу вам, где лежит наш знаменитый пациент.

Байке со скрипом открыл калитку в решетчатых воротах. Айша, натянув на лицо маску, последовала за врачом.

Бермет Асановна оказалась приветливой и совсем не такой подозрительной, как охранник на входе. По дороге она оживленно рассказывала о прогнозах на выход из комы и восстановление Эсенгула Балтабекова («шансы слабые, но есть») и о новом оборудовании в клинике («все из Германии»). Айша с удивлением узнала, что клиника оформила корпоративную подписку на «Кыз Ордо», и многие медсестры регулярно читают их журнал. Поднялись на второй этаж. Где-то работал телевизор, звук которого разносился по длинному коридору.

Проходя мимо большого зала с аккуратно расставленными диванами, креслами и фикусом в большой кадке, Айша увидела на стене огромный плоский экран. Перед ним стояли две девушки в белых халатах и сосредоточенно пялились в него. Выступал кто-то важный. Бермет Асановна остановилась.

— Кызым, подожди немного, — попросила она Айшу.

Теперь они вчетвером смотрели в плазменный экран. Бегущая строка внизу уведомляла, что идет пресс-конференция с министром здравоохранения Кыргызстана. Пожилой лысеющий мужчина говорил то на русском, то на киргизском.

Министр сообщал зрителям, что благодаря президенту найдено новое лекарство от ковида, которое вдобавок лечит диабет, рак желудка и радикулит, и что киргизы веками использовали его в своей нелегкой кочевой жизни.

Из горного растения, которое министр называл «иссык-кульским корнем», готовился отвар, который нужно было принимать в горячем виде. «Выпив холодный отвар, можно умереть в течение пяти минут», — строго предупредил он аудиторию. Растение по-киргизски называлось «уу коргошун²³» и произрастало на иссык-кульских джайлоо²⁴.

Айша перевела взгляд на Бермет Асановну. Та, прикрыв рукой рот под маской, изумленно смотрела на экран.

— Бермет Асановна, а он правда радикулит лечит? У моего папы радикулит, — проговорила одна из девушек.

Врач повернулась к ней и тихо, словно боясь, что ее кто-то услышит, кроме стоящих рядом, ответила:

— Ради бога, Гуля, Юлечка, не пробуйте сами и родным не советуйте! Мы два года назад троих еле-еле откачали после употребления настойки этого корня. Бывает, люди умирают: сердечная мышца не выдерживает. В самом названии — уу коргошун — можно усмотреть смерть…

Одна из девушек ахнула и тоже прикрыла рукой рот, скрытый под стандартной голубой маской. Айша взглянула на часы. Сколько еще они будут тут стоять, слушая средневековое мракобесие из уст высокопоставленного бюрократа новой власти?

— Бермет Асановна, так мы пойдем к Эр-Тоштюку? — напомнила она.

Та, казалось, даже не услышала.

— Бермет Асановна? — уже громче переспросила Айша.

Врач, не оборачиваясь, ответила:

— Палата номер шесть, справа по коридору. Идите сами, мне надо дослушать.

Айша не стала ее благодарить. Она тихо, стараясь не стучать каблуками по новенькому ламинату, отправилась дальше, иногда оглядываясь. Голос выступающего постепенно затихал, но она все еще могла слышать, что уже около трехсот пациентов бишкекских больниц исцелены от коронавируса чудодейственным иссык-кульским корнем, и что сам министр, при журналистах и камерах, собирается выпить отвар в прямом эфире и доказать всем, что корень не такой смертоносный, как его грозное название.

Палата номер шесть была самой дальней в коридоре, в торце здания.

Все заняло семь-восемь минут.

Стараясь не дрожать, Айша вышла из палаты и двинулась к выходу. Бермет Асановна и девушки по-прежнему были прикованы к экрану, как будто выступал гипнотизер. Поравнявшись с ними, Айша услышала: «Единственный человек, который сегодня определяет дозу, это президент. Потому что у каждого корня есть свои плюсы и минусы…»

Спустившись вниз по лестнице, Айша быстро дошла до калитки и вышла. Байке в камуфляже бегло взглянул на нее и вновь погрузился в свою булькающую игру.

13

— Как, уже завтра? — Дамира растерянно запихнула сигарету обратно в полупустую пачку.

— Рейс завтра утром, а в аэропорт мы должны выехать уже через пару часов. Иди собирайся, много барахла не бери.

— Что, прямо в Измир?

— Да, в Измир. Сен тюркче билийор мусун?²⁵ Не волнуйся, быстро переучишься с киргизского. Давай, шевелись!

Дамира непонимающе смотрела на нее.

— Детские вещи собери, — сказала Айша и открыла ноутбук.

Дамира вернулась в кухню и еще более недоуменно посмотрела на Айшу:

— Дети тоже летят? Со мной?!

— Тоже. С тобой. Сулейман встретит вас в аэропорту и довезет до госпиталя.

Дамира застыла, глядя на сестру.

— Ты теряешь время! Быстро собирайся и буди детей. Через два часа начинается регистрация на рейс, — прикрикнула на Дамиру Айша и подивилась собственной строгости.

Сборы были быстрыми. Багажа оказалось немного.

Заспанные, ничего не понимающие дети не задавали вопросов. Пробок по дороге в аэропорт в это время суток не было. Они быстро домчались до аэропорта на такси. Регистрация началась вовремя. Айша в слезах крепко обняла детей и сестру и дрожащим голосом сказала сыну, чтобы тот во всем слушался эжешку. Тот молча кивнул и тоже заплакал. Потом Айша вручила Дамире конверт и обняла сестру.

— Тут две тысячи евро. Включая твои, те, что из сахарницы. Там же адрес, телефон и имена тех, кто должен вас встретить в госпитале.

Она вытерла слезы и добавила:

— Сулейман будет вас ждать… Он хороший парень. Ак жол!²⁶

Рейс Бишкек-Измир отправился без задержек.

Айша долго смотрела через толстое грязное стекло со второго этажа аэропорта на взмывший в небо самолет. Вскоре он превратился в небольшую темную точку на горизонте. Она провожала самолет взглядом, утирая слезы, пока он не растворился в слабом утреннем свете, а потом вздохнула и медленно направилась к выходу. Теперь ей было некуда торопиться.

14

Айша включила новостной канал.

Она уже написала электронные письма всем, кому было нужно, поменяла все пароли, переформатировала диск на ноутбуке и потерла всю информацию на телефоне, так, как если бы собиралась его продавать. Сим-карту было легко уничтожить с помощью обычных ножниц. Она не стала запирать входную дверь, просто оставила ее прикрытой. Сидя перед телевизором со стаканом воды в руках, Айша подумала о том, что самолет с Дамирой и детьми уже должен быть где-то над Анатолией.

В новостях уверенно рапортовали об успехах властей в борьбе с пандемией в республике. Согласно официальным данным, число заражений хоть и росло, но не быстро; это касалось и ковидной смертности.

С улицы раздались нарастающие звуки милицейских сирен и скрип тормозов во дворе. Вслед за этим послышался глухой топот дюжины ног по лестнице в подъезде. Стук в дверь был недолгим; они поняли, что дверь открыта, и шумно ввалились в квартиру.

Спустя несколько секунд на пороге кухни появился закованный в латы и вооруженный до зубов мужчина. Черная балаклава, надвинутая на самые глаза, каска защитного цвета, наперевес — какое-то грозное оружие, названия которому она не знала. Судя по глазам, парень был молод, наверняка не старше Эр-Тоштюка, хотя его глаз она так и не увидела. Открыл ли он их в тот момент, когда Айша, положив подушку на его лицо, плотно прижала ее обеими руками, удерживая в течение нескольких минут? Все оказалось значительно легче и быстрее, чем она себе представляла: певец не издал ни звука, легкие подергивания не в счет.

Айша мгновенно оказалась на полу лицом вниз, почти сразу же на руках за спиной щелкнули холодные наручники. В кухню набились все остальные, ворвавшиеся в квартиру. Айша слышала, что они что-то обсуждали между собой, но совершенно не понимала смысла — ее как будто с головой накрыла вода. Ее подняли на ноги и грубо толкнули к выходу. Она повернула голову и оглядела свою кухню.

На экране телевизора появилась гладкая и упитанная физиономия. Это был тот самый байке-функционер, которого они слушали и обсуждали с Дамирой. Байке говорил то же, что и раньше: он и его подчиненные делают все возможное для смягчения пандемии в республике, работают не покладая рук; еще немного — и пандемия, и другие проблемы республики станут лишь неприятными воспоминаниями для граждан Кыргызстана…

Слезы сами навернулись на глаза: она подумала о кончине матери, о бросившем ее муже, об аварии, в которую попал Бектур. О сплетнях из мира знаменитостей вместо нормальной журналистики. О массовом исходе народа из страны. О бардаке на дорогах и в экономике. О безудержном росте цен и пандемическом хаосе. О песне «Таш Боо» про каменный шнурок, что так страстно и зажигательно пел Эр-Тоштюк, которого она задушила подушкой несколько часов назад ради денег на операцию сыну. Задыхаясь от рыданий и нечленораздельно бормоча ругательства на двух языках, она смачно плюнула в экран телевизора, попав в лоснящийся лоб выступающего.

15

Сквозь толстое зеленоватое стекло с многочисленными царапинами его волосы казались темнее, чем на самом деле. Айша присмотрелась: похоже, он к тому же подстригся. Валера махнул ей рукой и улыбнулся.

— Привет! — сказал он ей через перегородку.

Его голос звучал глухо. Откуда-то едва слышалась мелодия, казавшаяся знакомой. Айша кивнула и помахала ему в ответ. С короткой стрижкой он перестал быть похожим на викинга из одноименного сериала.

Валера внимательно посмотрел на нее и сразу перешел к делу. Это было хорошо: ей совсем не хотелось отвечать на вопросы о том, как у нее дела, тем более, что ее худоба, мешки под глазами и укрупнившееся пятно седины в волосах бросались в глаза. Даже через это мутное грязное стекло.

— Дамира прислала электронное письмо. Операция прошла успешно. Бектур будет ходить. Даже аппетит, пишет, вернулся.

Айша устало улыбнулась. Валера продолжил:

— Сулейман устроил ее на работу, помог с рабочей визой. Еще несколько дней они поживут в госпитале. Потом Дамира снимет себе жилье, а дети полетят в Подольск, к отцу.

Он замолчал, ожидая реакции. Айша молчала. Такой расклад в сложившихся обстоятельствах выглядел оптимальным. Она быстро кивнула и перевела разговор на другую тему:

— Как ты сам?

— Ничего. Завтра улетаю в Новосибирск.

Она вспомнила, что он планировал уехать в Россию, в сибирский городок с названием, звучащим по-киргизски.

— А потом в Эскитам?

— Искитим, — усмехнувшись поправил он ее. — Это очень близко к Новосибу, типа как Кант от Биша.

«Там нужны программисты», — вспомнила она.

— Удачи тебе, — сказала Айша.

— Рахмат, — ответил Валера.

Повисла пауза.

Айша вспомнила, как смотрела с детьми документальный фильм о природе еще в те времена, что теперь назывались доковидными. В фильме был эпизод. Стая пеликанов летела стройными рядами над океаном, и вдруг один из них камнем плюхнулся в воду и вынырнул с чем-то в бесформенном клюве. Остальные птицы, не обратив на него внимания, пролетели дальше. Айша подумала, что сейчас она — как тот пеликан, отколовшийся от стаи, а Валера и другие — как продолжающие полет птицы. Вполне вероятно, что она больше никогда не увидит ни его, ни Дамиру, ни даже, возможно, детей.

Валера, казалось, прочитал ее мысли. Он произнес едва слышно:

— Прощай, Айша. Береги себя.

Она вздохнула и посмотрела в окно. За колючей проволокой поверх высокой серой стены торчали ветви дерева, растущего с другой стороны. Акация буянила нежным розовым цветом среди металлических колючек. Синее небо изящно гармонировало с розовыми цветами. Скоро акация отцветет, и жаркое киргизское лето вступит в свои права.

— Время!

Раздавшийся в динамике голос был резок и неприятен. Айша встала и помахала Валере на прощанье.

Лязгнули металлические засовы. В комнату вошла женщина в форме. Мелодия сквозь отрытую дверь зазвучала более отчетливо, и Айша узнала мотив «Таш Боо» Эр-Тоштюка.

16

При входе в кабинет Кызылбаева Айтурган едва не столкнулась с высоким, с иголочки одетым хлыщом. Он учтиво пропустил ее и улыбнулся, прежде чем элегантно выскользнуть за дверь. Она вопросительно посмотрела на главреда.

— Это торговый представитель сантехнической компании из Урумчи. Хотят взять целую страницу в трех номерах подряд для рекламы ванн и унитазов.

Айтурган удовлетворенно кивнула и подняла вверх большие пальцы на обеих ладонях в жесте одобрения. Дела у журнала шли в гору, и это не могло не радовать. Однако лицо ее было озабоченным и усталым.

— Что тебя тревожит? — спросил Нурбек, хотя прекрасно все понял.

— Эта вот про Айшу… Не слишком ли сурово? Ведь она нам не чужая. В конце концов, это ее статьи вывели «Зеркало отгадок» на новый уровень!

Айтурган протянула распечатку главреду. Тот быстро пробежался глазами по выделенному желтым маркером тексту и прочитал вслух последнюю строчку:

— Но станет ли женская тюрьма для Айши Урматовой, бывшей журналистки «Кыз Ордо», «девичьим дворцом», и слухи о каких «знаменитостях» она сможет освещать за решеткой… Что такого? Все нормально.

Кызылбаев непонимающе посмотрел на нее поверх очков.

Голос Айтурган дрогнул:

— Нурбек, это про нашу Айшу, понимаешь?

Дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет бесцеремонно вошли двое без масок: специалист по связям с общественностью со своим молчаливым амбалом, затянутым в куртку из черной кожи. Кызылбаев вернул Айтурган распечатку и сказал, уже без экивоков:

— Пусть будет. У нас бизнес, а не детский сад.

Айтурган взяла лист из его рук и направилась к выходу.

— Кто сейчас ведет «Зеркало отгадок»? — бросил он ей вслед.

Она обернулась:

— Нургуля. Я перевела ее из кулинарной секции.

— Скажи ей, пусть поставит вопрос об Айше в рубрику, в следующий номер.

На лице амбала появилась ухмылка.

Айтурган вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.