Знаки судьбы Валентина Сорокина

Знаки судьбы Валентина Сорокина

К юбилею поэта

Удивительными символами, знаками, совпадениями наполнена жизнь настоящего поэта. Вот что можно сказать, обращаясь к творческой и человеческой биографии Валентина Сорокина.

Он родился в 1936 году в семье, происходящей из знаменитого на Южном Урале казачьего рода. «Мой хутор, Ивашла, располагался между двумя большущими селами, заводами, как в старину их называли в дореволюционных энциклопедиях: Преображенский завод и Кана-Никольский завод». Села эти прежде входили в Оренбургскую губернию, а хутор Ивашла основали предки поэта и несколько других казачьих родов. Один из пращуров Валентина Сорокина встречался со «славным мятежником» — Емельяном Пугачевым. Возможно, близ села Побоище — именно после событий 1773–1775 гг. оно получило такое название.

Известно, что Александр Пушкин специально отправился в Оренбург в 1833 году, чтобы не ошибиться в оценке личности народного вождя в повести «Капитанская дочка» и в «Истории Пугачевского бунта». Пушкин не только работал в архивах, но и посетил места, связанные с восставшими. Он еще застал живых свидетелей гражданской войны. Поэт расспрашивал родственников бунтовщиков, делал записи, стремясь понять, что же на самом деле происходило на Южном Урале полвека назад. В своем исследовании, которое можно назвать образцовым, Пушкин подчеркнул незаурядность и трагичность фигуры «разбойника».

Разумеется, в условиях цензурных ограничений поэт не мог откровенничать о сути выводов, к которым он пришел. Пушкин оставил для потомков важную оговорку: «Будущий историк, коему позволено будет распечатать дело о Пугачеве, легко исправит и дополнит мой труд — конечно, несовершенный, но добросовестный».

Чем же был Пугачевский бунт? «Цивилизационный конфликт стал завершением переформатирования России в романовском духе», — считает Вячеслав Румянцев, главный редактор портала «Хронос».

Что ж, Валентину Сорокину не надо было отправляться к местам исторических событий — он жил среди них. Детские и отроческие годы его проходили среди легенд и песен о Пугачеве, среди закаленного суровой природой народа. Крылья исторической памяти легко уносили его в прошлое, которое с вершин Уральских гор — самых древних на планете! — казалось не таким уж и дальним. Вот и предки поэта — мосали — когда-то двинулись из калужских земель от притеснений Ивана Грозного. (Историю старинного рода Сорокиных документально восстановит магнитогорский писатель Александр Степанов). А еще они сражались на Куликовом поле, руководили сорока воинами, отчего, по семейному преданию, и произошла впоследствии их фамилия.

Ощущение причастности к великим и трагическим событиям русской истории сопровождало Валентина Сорокина с детства. Отец — солдат Великой Отечественной, разведчик. На Ленинградском фронте военная судьба Василия Сорокина пересечется с Георгием Жуковым, и он на всю жизнь сохранит благоговейное отношение к полководцу Победы.

В этом факте — один из истоков, «ключей» к написанию Валентином Сорокиным драматической поэмы «Бессмертный маршал», ставшей вершиной его эпического таланта. Но были и более глубокие причины. В одном из автобиографических рассказов поэт вспоминает: «Когда дедушка одевался в рубашку, косоворотку, он походил на древнего римлянина из учебника по истории, на скульптуру…»

Неожиданное сравнение! На затерянном в горах таежном хуторе и — римлянин?.. Архетипы «русской античности» ярко и сильно проявятся в самых первых стихах Валентина Сорокина, в его языке, образной системе, и, конечно, в бесстрашии творческого и гражданского поведения — основе героического духа.

Молодого поэта критики относили то к «самородкам», то к певцам рабочего класса, то к лирикам, а он все время «выламывался» из отведенных ему ниш, оказываясь выше их ожиданий. Показателен в этом смысле отказ Валентина Сорокина от покровительства Вадима Кожинова, идеолога «тихих лириков». У самодостаточности молодого поэта были основания: «Я видел много, понял много, / Я был в аду и вышиб дверь. / Гуди, бетонная дорога, / Копыта, цокайте о твердь!» Так говорит всадник, мчащийся на красном (огненном) коне с античным именем Пегас. Из мифов нам известно, что легендарный конь вознесся на сверкающие вершины Олимпа с быстротой ветра, стал символом связи всего живого. «И никому не дотянуться до гривы красного коня». Чего больше в этом восклицании: упоения скачкой или — сожаления?

Во вдохновенном состоянии поэт творит, как летит. Александр Пушкин: «…И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, / Минута — и стихи свободно потекут». Валентин Сорокин: «Все охвачено зарей, вдохновением, слова летят, как монгольская конница, и я только успеваю отстраняться от них, и все, все, правильно, точно, неодолимо и непоколебимо…»

Непрестанное движение — материи, духа, мысли, изменений в природе, — одно из отличительных качеств поэзии Валентина Сорокина. Свою третью книгу он так и хотел назвать: «Движение». Но критик Александр Макаров, автор внутренней рецензии, поставил «блок» заглавию, обосновав свое мнение коммерческими раскладами: «…какая же девушка купит книжку с названием Движение О том, насколько принципиальным было для поэта именно это имя, видно из того, что в итоге книга вышла, в сущности, без названия вообще («Лирика». Южно-Уральское изд-во, 1963).

В сборнике литературоведческих статей «И неподкупный голос мой… Поэты России» Юрий Прокушев очень точно скажет о современности исторических поэм Валентина Сорокина. Откуда же у поэта способность не только к описанию тончайших движений души, но и к свободному передвижению между эпохами, континентами, народами, сословиями? «Я ветер, ветер, ветер / Избранник бранных стрел, / Все, что душой подметил, / Умом я подсмотрел…»

Зрячий ум — мудрость, а это уже больше, чем изобразительный талант или сила воображения. Современность историчности творческого дара Валентина Сорокина имеет глубокие корни. Это не только фамильные и родовые основания, но и цивилизационные. Даже в 30-х, начале 40-х гг. ХХ века, в детские годы поэта, Урал и Сибирь сохраняли свою самобытность, что мы легко можем видеть в литературе тех лет. (Стихи Павла Васильева, Бориса Ручьева, Людмилы Татьяничевой, проза Всеволода Шишкова, Владимира Зазубрина, сказы Павла Бажова и др.)

Чуткость художественного дара Валентина Сорокина — поразительна. Первой его исторической поэмой станет «Бунт» (1960) — о Пугачевском восстании. «О тираны, о народе / Вы печетесь… Все ж / Вас-то при любой погоде / Не замочит дождь. / Вам забава, смердам иго, / Тяжкая нужда, / Ведь у них от ваших выгод / Меж собой вражда».

Сей портрет «правящего класса» как будто написан сегодня!.. И — очевидная тематическая перекличка с великим предшественником: «Тираны мира! трепещите! / А вы, мужайтесь и внемлите, / Восстаньте, падшие рабы!»

Но кроме темы и поэтического словаря было еще и соединение двух мощных родовых древ — пушкинского и сорокинского. Валентин Сорокин рано женился — в двадцать два года. Крестная мать его супруги — из рода Пушкиных. «В 1937 году родителей моей жены и весь их ''родовой куст" посадили, частично расстреляли. У них была усадьба в Петербурге, семья занималась выращиванием овощей для царской семьи».

Со своей избранницей поэт познакомился не на светском рауте, а на 2-й Строительной улице Металлургического района Челябинска. По обеим сторонам дороги здесь стояли бараки, в которых до смерти Сталина жили заключенные. В комнате амнистированного, из которой так и не выветрился дух беды и страдания, начинал свою самостоятельную жизнь Валентин Сорокин, рабочий 1-го мартеновского цеха Челябинского металлургического завода. В бараке напротив жила его избранница, представительница родовитой аристократической фамилии. Как говорили тогда, из «бывших».

Ныне улица носит имя генерала Комаровского, одного из руководителей ГУЛАГа. В чистом поле силами саперной армии, заключенных Бакаллага и трудмобилизованных немцев в тяжелейших условиях войны был возведен огромный завод. Комаровский руководил стройкой. Через год и три месяца после первого колышка завод дал первую плавку.

Подвиг народа! Сибиряки и уральцы стояли насмерть под Москвой, сдерживали удары бронированных вражеских армий под Сталинградом. А подвиг тыла и Танкограда?! Он равен воинскому. Потомки свободолюбцев, первопроходцев, бунтарей Емельяна Пугачева и Степана Разина ковали меч победы — в тылу и на фронте.

«Кресты, кресты, / Куда ни повернусь я — / Кресты, кресты / И — муторно окрест». Осмысление величайшей народной трагедии под силу только могучему художнику. Поэма «Бессмертный маршал» пробивалась в печать через цензуру тринадцать лет!.. Слишком честный взгляд на народ и власть, на полководца и предназначение поэта. Подлинное осмысление этого грандиозного по замыслу и исполнению произведения еще впереди.

В двадцать лет Валентин Сорокин становится постоянным автором «Челябинского рабочего», главной газеты Южного Урала, он уже известный в крае молодой поэт. И вот он соединяет свою судьбу с крестницей из Пушкинского рода. На этом факте другой литератор мог бы построить здание своей известности. Другой, но не Валентин Сорокин. «И мои / Отмашистые руки / Не уступят / В силе никому». Он идет (а чаще — летит или мчится!) своей дорогой.

Логика судьбы приводит его в Северную Пальмиру, как когда-то движение жизни привело Пушкина на Южный Урал. В 1960-м году в 11-м номере «Невы» выходят стихи Валентина Сорокина. Это первая его публикация в столичном журнале. Причем сам поэт стихи в журнал не отправлял. Во Дворце культуры ЧМЗ работало знаменитое в городе литобъединение «Металлург». Однажды на его заседание заглянул демобилизованный матрос-ленинградец. Стихи молодого поэта так легли ему на душу, что он вызвался лично доставить их в «Неву».

Главный редактор журнала Сергей Воронин сразу отметил талант незнакомого автора. Стихи вышли с фантастической быстротой.

Пройдет четырнадцать лет. Книга Сергея Воронина «Родительский дом» будет опубликована в издательстве «Современник», автор получит за нее Государственную премию им. А. М. Горького. Главным редактором «Современника» в ту пору будет Валентин Сорокин.

Каким же запасом энергии, творческих и жизненных сил надо было обладать молодому поэту, чтобы пройти этот могучий путь! От челябинских бараков — до литературных вершин. «Через весь неоглядный Урал / Пролетел, задыхаясь, как бешенный». Слова Валентина Сорокина, посвященные поэту Павлу Васильеву, с полным правом можно отнести и к нему самому: «Красивый, сильный, одних покоряя отвагой, других дразня дерзостью, он не вошел, а ворвался в поэзию, как влетел на разгоряченном коне».

И снова — символическое пересечение: «Современник» Пушкина и «Современник» Валентина Сорокина. Только ли совпадение имени? «Современник» при Валентине Сорокине — русское национальное издательство, с которым связаны вершины литературы того времени. Невозможно перечислить все имена и достойные книги, которые вышли здесь. Практически все, что ныне мы называем «современной классикой» и чем по праву гордимся как «золотым запасом» второй половины ХХ века.

В 1975 году «Огонек» опубликовал поэму Валентина Сорокина «Дуэль». Тираж иллюстрированного еженедельника составлял более 2 млн экземпляров. Поэма — о Пушкине, но и не только. Она и о самом авторе тоже, и это придает произведению весьма неожиданный ракурс. «Признание находят не в скандале, / Не в памятниках, бронзовых, литых, / И не в екатерининских медалях / И хитрых табакерках золотых». Это, конечно, говорит не Пушкин, а Валентин Сорокин, но придраться советской цензуре в этих стихах не к чему! «Дареный фрак лакейски изотрется, / И слава обесценится штормя, / И ничего взамен не остается, / Таланта и России окромя». Провидческие строки. А далее — символическая перекличка и поэтов, и эпох: «Да, Пушкин чуял искушенье страсти — / Открыть в себе Емелю Пугача / Иль разинскую удаль атамана!»

Перечитывая «Дуэль», нельзя не признать: Валентин Сорокин понимал Пушкина гораздо глубже, чем устоявшееся «филологическое мнение» литературоведов с вымученной ученой степенью. И — какая определенность, какая могучая вера в свое личное призвание, предназначение! От имени Пушкина: «Он понимал: кому почет и звезды, / Кому пророка тяжкая стезя, / Но вспыхнет факел рано или поздно / Который сбить и затоптать нельзя!»

Загасить огонь слова не получится ни у «волевого Третьего отделения» (один из персонажей поэмы — его агент), ни у советских органов госбезопасности. Поэма богата подтекстами, и остается только удивляться, как она прорвалась в печать. Вот еще о Третьем отделении, которое: «И прежние привычки не бросает: / У мраморных, пугающих ворот / Того мордует / И того кромсает, / Кто молодость истратил на народ!»

Эти стихи и об умученном в застенках Лубянки Павле Васильеве, и о расстрелянном за «русский фашизм» Алексее Ганине, и о репрессированном Борисе Корнилове, и других поэтах-страдальцах ХХ века. Обращение к их судьбам — в основе книги очерков Валентина Сорокина «Крест поэта». Он сам прошел через травлю, доносы, преследования «серых людей». Знал, о чем писал. Потому и получилась «Дуэль» такой достоверной, современной и непохожей на гладкие и сытые рассуждения о Пушкине.

Трудно удержаться от цитирования, настолько актуальна поэма, написанная почти полвека назад. Так мог сказать Пушкин царю, говорил Валентин Сорокин, и подтвердим сегодня мы: «Сановники-то немцы и французы, / По-русски написать не могут фразы, / А издают законы и указы!..» Восхищает отвага автора, который в условиях советской цензуры умел, обращаясь к давним событиям, говорить так открыто и бесстрашно о современности.

Дуэль в поэме — не только ответ на оскорбление, нанесенное чести семьи. Все шире и масштабней. «Служу России, / Берегу Россию, / И за нее / Иду я на дуэль!» В романовской России честь страны перед Западом защищает поэт, а не царь. Значит, Пушкин и есть наш настоящий правитель?! «Наше все»?..

В 1990 году, незадолго до крушения Советского Союза, тема смертельного поединка вновь зазвучит в творчестве Валентина Сорокина. «У поэтов каждый день дуэли, / Но меня над бездною земли / Сберегли башкирские метели / И орлы вот эти сберегли». И — осознание горькой неизбежности: «Разве я не пил страданий чашу, / Завтра снова ей не пустовать, — / Кто-то должен за Россию нашу / Под прицелом недруга вставать…»

Конечно, олигарх таких слов не скажет. Офшорный чиновник — тоже. Холопствующий литератор — тем более. Честь, если мы обратимся к словарю Владимира Даля, — это внутреннее нравственное достоинство человека, доблесть, честность, благородство души, чистая совесть. Большое счастье, что честь, качество, венчающее судьбу Александра Пушкина, неразделимо с жизнью и гражданским поведением Валентина Сорокина, поэтом классической мощи и звучания.

Его творчество — это отзвуки иной, «доромановской» России. В сущности, почти утраченной нами. Но тот, кто ищет — и найдет, и услышит. «Постигнет суть славянской сини / И, властно веря в чудеса, / В лебяжьем поклике России / Расслышит предков голоса».