Отзвук Сталинграда
Отзвук Сталинграда
ГИМН
Губами дрогну, – звукам гимна
Навстречу… А вот петь – боюсь:
Вспухают в горле, как ангина,
Слова, в которых жив Союз –
Ещё могучий и единый,
Бедой не прибранный к рукам,
Моим не верящий сединам –
И новым ханам и князькам.
Гагаринской улыбки светом
Поднявшийся – за облака!
…Да, там махала партбилетом
Едва ль не каждая строка.
И в этом было мало прока…
И, скопом, их смахнули в грязь,
И – скопом – растоптали строки,
Где Русь – Великою звалась.
СТАЛИНГРАД
На границе тучи ходят хмуро…
(из песни)
Над Дунаем, над Вислой
(И – уже над Донцом!)
Тучи тяжкие виснут,
Наливаясь свинцом.
Но лучится задором
Наш погодный прогноз:
Нет, над Волгой и Доном
Не предвидится гроз!
Пусторечья фонтаны,
Молодечества зуд…
Тучи, ставши фронтами,
Всё ползут и ползут.
А витии, рисуясь,
Строят символы в ряд.
О, не трогайте всуе
Этот хоть – Сталинград!
Вам пустая бравада
Очи дымом не ест?
Прежде, до Сталинграда,
Был не сдавшийся Брест.
Тучи чёрные вязли
Не в грязи, а в крови.
Были – Орша и Вязьма,
И – предместья Москвы.
Слов пустых вам не жалко,
Но – забыть о таком?
Ельней, Ржевом, Можайском
Жжётся памяти ком…
И стою я на круче,
На донской, и закат
Полонившие тучи
Чёрным светом слепят.
Век минувший оболган –
Будто сдали врагам
И горящую Волгу,
И Мамаев курган.
И, не смея назваться
(Нас обидеть боясь!),
Тянут к нам сталинградцы
Перебитую связь.
Тянут, тянут – к России, –
На Донце и в Крыму…
Сталинград – это символ?
Плоть верните ему!
Всем речам и парадам
Карта – главный ответ:
Ведь на ней Сталинграда
Даже отзвука нет!
Словом не растекайтесь
Про вождей, про вину.
Возвратите нам карту,
Что сломила войну!
Ту, где строится строго
Ряд побед и утрат.
…И подходит подмога,
Что послал Сталинград.
ДОБРОВОЛЕЦ
Похожий на корявый корень,
Из тех, что держат берега,
Уходит Михаил Луконин
Не в строки – в финские снега.
Там Маннергейм все стёжки выжег,
«Кукушки» там навили гнёзд.
А он вперёд толкает лыжи,
Опять поднявшись в полный рост.
Лыжнёй той заступаюсь веско
За тот порыв, за ту страну,
Где шли в поэты без повестки,
И точно так же – на войну.
«Да брось! Война та – мутновата…» –
Диванный критик кривит рот.
…А ветер полы маскхалата
Крупой свинцовой в клочья рвёт.
И, будто нам немым укором,
Скрипит, судьбу пытая, наст.
Уходит Михаил Луконин…
Уходит Михаил Луконин
Не в жизнь минувшую, а – в нас.
* * *
Век отцовский…Вехой – холмик
Со звездой… И – грай вороний.
А обочь – страна ли, холдинг –
С девяностых – похоронный.
Четверть века серп хоронят
И, с того же флага снятый,
В гроб не могут втиснуть молот –
Очень уж велик, проклятый!
Речка вся ушла в ольховник.
Клёном все дворы забило.
Вороньё кружит, где холмик
Со звездою… Не забыло!
УРОКИ ЧТЕНИЯ
Да, учат чтенью – буквари,
А я, с тех пор как волю помню,
Читал взапин осокори,
Водя тропинкою по пойме.
Слова за тёрном и лозой
Чудные вырасти сумели:
Они под солнцем и грозой
То вдруг белели, то синели…
Мне нравился букварь такой,
Где, метя русла и лиманы,
Осокори своей строкой
Прямые линии ломали.
То шли покосом, к слогу слог,
То, где обрыв, с ноги сбивались.
…И что по ним прочесть я смог
Тогда – всю жизнь потом сбывалось.
НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ
Не Пушкина правнуки мы, а – Емели:
Не просим пера и свечи,
Не дышим строкою – пуляем е-мейлы
Друг дружке, не слезши с печи.
Разжившись шкатулкой с велением щучьим,
Мы, вырвав из вечности миг,
Гусиными перьями тайны не мучим,
Мы – пальцами тыкаем в них!
Никто наше «мыло» с волненьем не вынет
Из ящика, не надорвёт.
И всё, что пуляли мы, канет и сгинет,
Поскольку как морок живёт.
Ну, нет в нём, пустом, матерьяльной подпитки!
Конверта с Кремлём, а внутри –
Листков шелестящих… Пустяшной открытки,
С шарами, копейки за три.
* * *
Может быть, и жила ты – не мною,
А придуманным образом… Но
Это всё не прошло стороною
И не кануло камнем на дно.
Не икона, не мраморный идол, –
Не просил я попроще удел:
Тот, кого я в глазах твоих видел,
На меня неотрывно глядел…
Дни чужие, то розно, то купно,
Душу взять норовили в полон.
Но глядел на меня неотступно
Из заплаканных глаз твоих – он.
Ты его не звала, не искала –
Хоть бы шелестом губ, хоть бы раз!
Ты о нём даже будто не знала –
Ни на миг не сомкнувшая глаз…
СЛОВО И ПОЛЕ
Что ни строка, то в терновом венце роковом…
Речь, ты свеча – или дремлющий пал на Руси?
… Полю же – сеять и жать. Ну и – пот вытирать рукавом
То перелеска, то пыльной лесной полосы.
Всё-то мы слова выводим особенный сорт,
Тешимся думкой, что хлеба важнее оно.
…Поле, вдыхая колючую ость и осот,
В тёмных ладонях несёт золотое зерно!
Слово, прошу: первородство своё уступи,
Чтобы миры прозревала строка на веку –
Узким прокосом, где бабушка вяжет снопы,
Век собирая рассыпанный – по колоску…
* * *
Дам «петуха», сорвусь, собьюсь –
А вам, хористы, что за горе?
Пою – и плачу, и смеюсь! –
Не примеряясь и не вторя.
Ведь к людям чувства рвутся – вброд,
Навзрыд, глубин не вымеряя.
Во тьме их за руку берёт,
Ну, разве что лоза сырая…
Пить дрожь, висеть на волоске,
Сжигать мосты, всходить на плаху
Со мной – равнине и реке,
Не дирижёрской длани взмаху.
А вы глядите свысока –
Всё мимо глаз моих, ревниво.
Зато в глазах моих – река,
Зато в моих глазах – равнина!
И голос мой, взлетев на холм,
Дрожит и меркнет – не жеманясь.
К лозе сырой, к траве сухой,
К губам горячим прижимаясь…
ПРОЩАНИЕ С ЮНОСТЬЮ
Ну, что не так на свете стало?
Июль. И сад. И полог старый,
И долгий сон в тени густой.
Пьют солнце яблоки… Но, с ними
В раздоре, жадно тянут сливы
Грозы густеющий настой.
И хруст заветренной горбушки,
И молоко в литровой кружке,
И тени снов, что щёки жгут.
И пьёшь, и пьёшь – не нужен роздых! –
Свиданий схолодавший воздух, –
И молоко стираешь с губ…
Сливовый сумрак грозовеет,
Но с яблонь – спелым солнцем веет,
И сердцу в горле горячо!
…И манит жизнь – а что ей, жалко? –
Не мятою сельповской жамкой,
А – Калачом! А – Калачом…
БИЛЕТ
Был билетом, мне выпавшим, горд,
Повторял: «Бытие!»
… Из двух слов мне попался кроссворд
На вокзальной скамье.
Запад шпалы устало считал,
Пел на стыках Восток…
А меня немотою пытал
Тот измятый листок.
Там в пространстве, до дрожи сквозном,
Откровеньем немым
Были связаны смыслы узлом –
Под углом, под прямым!
И, как будто признав их права,
Стих вокзальный галдёж…
«Там, где эти сойдутся слова, –
Так, как здесь, – ты сойдёшь.
Всё, что ты о пути своём знал,
Мало значит без них…»
Голос, что на перрон меня звал,
Растерялся и стих.
И всё держат в потёмках пути
Поезд мой на руках.
… Я уже разгадал – из пяти!
Из шести – ну никак…
У ПРОСЁЛОЧНОЙ ДОРОГИ
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые…
И. С. Тургенев
Опять ноябрь льёт серебро по черни
Печальных нив и схолодавших строк…
Опять позёмок больное кочевье –
Не только тёмных колей поперёк!
Плутает тройка тут в тумане долгом –
И дилижанс, что правился в Париж…
И воробьи спорыш обочин долбят…
Им станет зимним хлебушком спорыш.
БОЛЬНИЧНЫЙ СОН
…Что ищу, рукой глаза закрыв? –
Ветер. Ночь. Стерляжий мыс. Обрыв…
Не по взгляду друга узнаю –
По его касанью на краю.
Он узнал! Хоть и не вдруг, не сразу.
… Ветер. Ночь. Слепые ветки вяза…
ПЕРЕЧИТЫВАЯ ЧУХОНЦЕВА
Прости мне, родная страна,
За то, что ты так ненавистна.
О. Чухонцев
Так безыскусно начинал писать…
И нынче там живёт, со мной не ссорясь,
Сечёт капусту Павловский Посад
И огурцы в большой кадушке солит.
А сам поэт – за строчкою-межой,
Где вороньё со всех сторон слетелось.
Поэт хороший, что там! Но – чужой.
Так долго в это верить не хотелось.
* * *
Ты – память… Стёжка в лопухах и – даль…
Не жалость ты, а хмель, и боль, и жаль;
Пчела в цветке: прижмусь щекой – ужалишь.
Ты – память. И мой век вздымаешь ты,
Как лемех – затравевшие пласты,
Как плуг, вернуть решивший людям залежь.
Не только мне – всем дням, округе всей…
Ты – свет зерна и тихий шёпот: «Сей!»;
Упав зерном, истлев, ты корни пустишь.
Ты время поворачиваешь вспять,
Чтоб залежь века прошлого поднять
И – нынешнего брошенную пустошь.
Ты – стёжка, приручившая простор;
И – всё, что дрожью век сказал костёр
Течению, и берегу, и вязу.
Ты – мой рассвет, и холод мой, и зной;
Ты – то, что было кровью, жизнью, мной –
И, может, после выстынет не сразу…
* * *
Нам говорят: пора заняться делом!
По белу свету ветром не бродить,
А, наконец, разжиться светом белым:
С гербом бумаги взять, огородить.
Заняться делом, для других привычным…
Вот бред! С ума сойду – и позову
Обзаводиться белым светом личным –
Опавший лист, поникшую траву?
… Бездомным стёжкам, брошенным берёзам,
Стожку, что в редких лозах прикорнул, –
Свет белый, по снежинке, нынче роздан –
Всем-всем, кто просто руку протянул…
СВЯЗЬ
…вздрогнет знакомо, а словом – не схватишь…
Вызов?
Межгород?
Судьба спохватилась?
… Не говоришь, а по полной заплатишь –
Тем, что звенело, да в щель закатилось.
Слышится, будто окликнули: «Саня!..»
… И повторяется снова и снова:
Чьё-то дыхание губы кусает –
И не находит бесстрашного слова.
Скомкана речь та – броскою картой
В мятой колоде? Горькою метой?
Танцем ли белым, где сдвинуты парты, –
С рвущейся магнитофонною лентой?
Вздрогнешь знакомо, а словом не схватишь –
То, что знобило,
То, что светилось.
… Не говоришь, только платишь и платишь –
Звонкой монетой, что в щель закатилась.
ТРЕТЬЕ ДЫХАНИЕ
Что загрустил, чего ты сник?
Ведь за тебя судьба – горою!
Хоть на обочину теснит
Тебя дыхание второе.
И всё, что снилось и жило,
Что билось в грудь, как ветер сильный,
Вот-вот уронит тяжело
Тебя на подорожник пыльный.
Но ты былое не вини,
Не плачь, что век тебя не встретил.
До поворота дотяни –
И опахнёт дыханьем третьим!
Как в детстве, где ты в жизнь врастал, –
Как подорожник, как репейник.
Где, сбив тебя, до трёх считал –
«Ну что, сдаёшься?» – твой соперник.
И дух перевести ты мог,
Ему на милость не сдаваясь.
Вот и судьба считать до трёх,
С тех пор всё учится, сбиваясь…
с. Петропавловка,
Воронежская обл.