Жасминовый чай
Жасминовый чай
* * *
В. Н. Кушниру
В подмосковных лесах — листопад, листопад…
Оправляет Наумыч офицерский бушлат
и с любимым манком достает из мешка —
в пять колен — переливчатый свист петушка,
чтоб «на драку» летел из притихших дерев —
с громким шелестом — рябчик, от любви одурев;
чтоб скользнул из осин через тонкий просвет
двухколенный надменно-протяжный ответ…
Драгоценный Наумыч, мужичок-бодрячок,
ты «ижовку» повесь на еловый сучок,
разомни деловито дешевый табак,
сигаретку зажми в ироничных губах…
Слушай, как из кармана штормовки моей
высыпается с крошками брань площадей,
как пытаюсь, продув свой манок покупной,
заманить в наши души непрочный покой;
и скользит из осин через тонкий просвет
двухколенный надменно-протяжный ответ…
Марево
Листва темно-зеленая распарена,
не шелохнутся тополя бесплотные.
И старика затягивает марево
в свою трясину зыбкую, дремотную.
Стоит с погасшей трубкою матросскою
он у воды — которой нет названия…
Ни взглядом любопытным,
ни расспросами
не трогайте его воспоминания.
Жасминовый чай
Долгим-долгим вечером печальным,
голым, как осенняя осина,
в обжигающем стакане чайном
распустились лепестки жасмина.
И поплыл над запахом заварки
в облачке эфирном
ворожащий
зримый аромат — цветочный, яркий,
южный-южный, голову кружащий…
И легко напомнил он, какими —
в голову вонзавшими иголки —
днями суетливыми и злыми
плачено
за этот вечер долгий,
ставший тихим-тихим в одночасье
от постигнутого сердцем лада…
Так мало бывает счастье,
так мало,
что большего не надо.
* * *
За душою твоей — города, города…
Все белее растет борода, борода;
впереди у тебя — холода, холода…
А щека у нее — молода, молода…
И — мотив на губах: «Не беда, не беда!»;
и — еще веселей: «Та-да-да, та-ма-да…»
* * *
Николаю Никишину
Дождь не размоет, и крот не подроет…
Кроет осина листвой рубероид,
веткою гладит по крыше хибары…
Сумки охотничьи сбросим на нары.
Вспыхнет с весны заготовленный ворох
стружек сосновых в печурке, как порох, —
дымом протянет трубу жестяную,
свечка проглянет сквозь мглу шерстяную.
Хлеба отрежем, по чарке пропустим,
репчатым луком разборчиво хрустнем.
Выпьем вторую за наше наследство —
землю сырую и лес по соседству.
Скажем спасибо за ласку осине,
как говорить мы привыкли в России.
Сладко — по-русски — душой занедужим:
мало нам нужно… да многое сдюжим.
След наш осины листвою укроют —
дождь не размоет, и крот не подроет…