Отражения
Отражения
Слава
Под впечатлением от спектакля «Слава»
в Российском государственном академическом
Большом драматическом театре им. Г. А. Товстоногова.
Пьеса в стихах, текст Виктора Гусева, режиссер —
Константин Богомолов
«Мы же люди одной породы,
Вместе шли сквозь проклятую ночь.
Сталин — сын трудового народа,
А я — трудового народа дочь».
(В. Гусев)
Я никогда не верил в счастье,
Что было в пьесах тех эпох:
Распределение по масти —
Плохой, хороший или бог.
Хорошие — и жили страстно,
И рассуждали только так:
«Все, безусловно, в нашей власти,
Мы светом уничтожим мрак.
Мы будем летчики, герои
И покорители вершин.
Электростанции построим
И защитим их от лавин.
Раненья будут не смертельны —
К нам вовремя придет хирург
И нас спасет любви прозрение,
Или парторг — наш Демиург.
Слова признаний — на скамейке,
Парк Горького — наш райский сад.
Мы за столом, как на линейке,
Нас в Кремль на встречу пригласят.
Ведь мы же все — одной породы,
И вместе шли сквозь мглу и ночь.
Наш Сталин — он же «сын народа»
(Герои пьесы — «внук» и «дочь»).
Так написали в тридцать пятом,
И вновь поставили — сейчас.
По пьесе, молодым ребятам
На сцене — уж за шестьдесят.
Хоть текст прочитан слово в слово,
Мудрей актер и режиссер:
Они-то помнят, все готово,
Абрек не зря спустился с гор.
«Ведь гнев страны рокочет в слове.
Произнесем его: расстрел.
И мы прольем немало крови
Во имя жизни наших дел»1.
Так и напишет автор — Гусев:
«Во имя счастья — истребить»!
В тридцать восьмом он «Знак» получит,
Он знал всегда, с кем надо быть.
На сцене выглядел прекрасно,
Лубочно даже — страшный мир.
Спектакль поставлен беспристрастно.
Решайте сами, кто кумир.
К спектаклю «Cлава»
«Мой бедный Марат» по пьесе Арбузова
Приют Комедиантов, режиссер — Андрей Прикотенко
А я приду и лягу по соседству,
Закрыв глаза от лампочки рукой.
Ты не грусти, я тоже грустный с детства —
Мечтал о жизни я совсем другой.
Меня пугают крики паровоза
И громкое бренчание звонка,
Ну, и, конечно, главная заноза —
Что жизнь моя нелепа, коротка.
Боюсь сказать о том, что наболело,
И закрываю от чужих расспросов
Беспомощное старческое тело,
Что не приемлет доктора вопросов.
Я закрываю коконом покрова
Все мысли о судьбе и смысле жизни,
А про себя лишь повторяю снова:
«Мы скоро будем жить при коммунизме!»
И то, что не случилось — все случится,
И будет жизнь — одно воображенье…
Особо не успел я удивиться,
Когда вдруг завершилось представленье.
И вот стою один на перекрестке,
Где светофоры с двух сторон мигают.
Никто не скажет: «Милый, очень просто:
Находимся мы в двух шагах от рая.
Дожили мы с тобою до момента,
В котором завершились все маршруты,
Остановилась новостная лента,
Часы стоят и не бегут минуты».
Дана нам лишь секунда — удивиться,
Чтоб, осознав последние мгновенья,
Разрушить кокон и на миг раскрыться…
«Мы были счастливы? Да. Вне сомненья».
Михаил Шемякин:
Нью-Йорк. 80-е. Мы
Михаил Шемякин в СПб!
На Новой сцене Александринского театра —
премьера спектакля «Нью-Йорк. 80-е. Мы!»
Пред нами на сцене — Манхеттен,
Каким был лет сорок назад.
Он полон российских поэтов,
Советский покинувших ад.
Художники пишут картины,
Контракты, заказы, доход…
Неоном сияют витрины,
Гуляет счастливый народ.
«Семь сорок» звучит в ресторанах,
Все пляшут под «Тум-балалайку»,
На новых удобных диванах
Забыли и лагерь, и пайку.
Здесь русскими стали евреи,
И все соблюдают субботу.
Здесь правые вдруг «полевели»,
Смысл жизни — найти бы работу!
Актеры — в блестящем фаворе,
В театрах на русских — аншлаг!
Играют любимые роли,
Живут в океане из благ.
Доступны любые забавы,
Запреты любые сняты….
Но мы через «чуждые» нравы
России в них видим черты –
Страны, где не ценят поэтов,
Где жизнь была — истинный ад…
Куда им хотелось при этом —
На миг, но вернуться назад…
Озеро,
или Дачники через 100 лет2
Спектакль Театра Поколений им З. Я. Корогодского «Озеро»
Три пары встретились у озера, в деревне
Им чистый воздух навевает сон.
Шашлык, вино и танцы — непременно
Секс — и любовь — посажены на трон.
От дома к озеру проложена дорога.
Мы не напрасно жили тридцать лет,
И женщина — отнюдь не недотрога,
Жизнь удалась, здесь даже спору нет.
Но почему скандально, без причины,
Идиллию ломая на куски,
Несчастливы «счастливые» мужчины,
Все в муках боли, грусти и тоски?
Проходит жизнь в предчувствие финала,
Где ценности сменяют полюса,
Где дискотека — не замена бала,
А танцы у пещерного костра.
Чем все закончится? И кто мы в этом мире?
Кого мы ищем? И зачем живем?
Что делаем за стеклами в квартире?
И почему, что любим, — предаем?
Сосновый лес, траву, аборигенов
Прожектор освещает лишь на миг.
Прошло сто лет — все в жизни неизменно:
Добро и зло, распутство и постриг.
К спектаклю «Озеро, или Дачники через 100 лет»
Русская матрица. Театр им. Ленсовета
Автор и режиссер Андрей Прикотенко
Часть первая
Монолог режиссера-постановщика
Все сказки сказаны, былины позабыты.
Иван-дурак, поверьте, не Ахилл.
Толкуют «Илиаду» иезуиты,
А вместо «Одиссеи» — Русский Мир.
На сцене — «Матрица» из сказок и напевов,
И сорок метров сцены… нет, вины.
И крупным планом — сетка вместо нервов,
И буква «Ять»3 — как символ старины.
Для нас язык — надежная опора.
Из языка рождается народ.
Пусть у одних — всему основа «Тора»,
но на Руси — всегда наоборот.
«Глаголь добро, живите зело
Иже как люди, мыслите покой»…
Сквозь толщу лет к нам слово прилетело,
И буква «Ять» начертана рукой.
Мы символы сложили совокупно.
Детерминант4 исчислить не могли.
Характеры, проблемы — неотступны
Все горести и радости земли.
Все элементы матрицы народа.
Я разложить на строки не могу5 .
Покорность — или полная свобода,
Холопство и презрение к врагу.
Часть вторая
(менее серьезно)
Из братьев трех милей, конечно, Ваня,
Хотя по сказке-пьесе он — дурак.
Он по сюжету послан на заданье,
Не знает, что искать, — не знает, как.
Иван бредет в какие-то там дали,
Встречая персонажей по пути.
Вот у Яги ему, конечно, дали…
Елену волк помог ему спасти.
Он ищет свет без лампы и лучины:
Ему видней все в полной темноте.
За правдою российские мужчины
Всегда ходили чуть в подпитие.
У нас не так: он трезв и вышел ростом,
Иван — российский Зигфрид иль Пер Гюнт.
И за Жар-птицей он идет не просто —
бессмыслен, беспощаден русский бунт.
На «ступу» денег выделять не стали,
Яга без ступы — баба без затей.
Иван зайдет и к ней, хотя не звали —
Ни ведьм он не боится, ни чертей.
Здесь богатырь мечтает о победах
И воробей становится конем.
Куда идем? Нам путь совсем не ведом,
И наши разговоры — ни о чем.
Так кто же — зло, и почему всем плохо?
Кто виноват? Что делать дальше нам?
Зима длинна, природа к нам жестока?
Платить должны ли по чужим долгам?
Все крутятся и крутятся колеса,
Бурлит вокруг Ивана Русский Мир,
Горыныч даст ответ на все вопросы:
«Ты сам, Иван, все зло и сотворил».
К спектаклю «Матрица»
1 Процитирован В. Гусев.
2 «Сборище пронизано атмосферой страха, надлома и необъяснимого беспокойства. «Озеро» выводит в центр внимания внезапный и неотвратимый коллапс вновь нарождающегося среднего класса в нашем обществе. Пьеса задает фундаментальный вопрос: в чем наша общая ответственность в условиях существования во все более и более безразличном и черством мире? Что можем мы сделать?» (Сайт Театра Поколений).
3 В древнерусском алфавите каждая буква имела название, то есть не только несла звук, но и имела смысл: Г – глаголь, Д – добро, Е – есть, Ж – живете, З’ – зело, З – земля, И – иже, К – какой, Л – люди, М – мыслите, Н – наш, П – покой.
4 Определитель матрицы.
5 5 Разложение матрицы – представление ее в виде произведения матриц с определенными свойствами.