Стихи по кругу
Стихи по кругу
Дмитрий ЛАРИОНОВ
Нижний Новгород
* * *
«Тарковский в Горьком покупал борзых,
напился крепко и подрался, –
сказал знакомый; показав язык,
катнул слюну. – А я остался».
<…> мы разминулись в ясном октябре
/в случайном временном отрезке/.
Он был рыбак. Потом сыграл в пробел.
Теперь звезду снимает с лески
/речной пейзаж; гуденье стрекозы/,
звезда в руке его, вангую,
горит – на расстоянии слезы –
перетекающей в другую.
Едва глазком вобрав ночной мазут,
смолчат небесные моллюски
/они на мышцах тоненьких сползут
под свекловичный солнца мускул/:
на Стрелке выйду к зеркалу реки
в осенней куртке, белой майке,
слезу переведу – с твоей щеки –
а над водой летают чайки.
На минувшие девять
Олегу Макоше
I
Кому звонил? Володе, Жанне.
Светил онлайн, затем погас.
Заматерел в трагичном жанре
Покровки пагубной Пегас.
Мечтал публиковаться в «Волге»,
ловил простые голоса;
случилась жизнь едва ли долгой;
не рассмотреть его глаза.
Не сквознячок от водки дикий
по саже сердца – или гул
/и неподвижны две гвоздики/.
Играет время на иглу –
II
теперь оно в твоей рубашке
/оно и есть иная ткань/.
Непостижим вороний кашель,
пчелой качание цветка
недосягаемо. <…> но в счастье
за кадром память не храни,
а ломтик сна – пусти на части –
пусть перечеркивает дни
воскресный поезд на перроне.
Купи шеллаковый альбом,
в котором август – или море –
оно не помнит ни о ком.
* * *
<…> важен оттиск и оттенок.
Соты солнца – и всего.
Наползай – собой на небо –
будь до света насеком.
Пусть пчела полынь толкает
/электричка вдалеке/.
Капли первого «Токая» –
точно пчелы на руке.
Сладок спелый привкус лета,
но распробован едва;
речь – дыханием согрета.
Только бабочка мертва:
не храни хитин в тетради,
а построчно назови
тех, которых ты растратил,
поместив под черновик.
Не взойти звезде от плевел
/электричка за спиной/.
Пусть пчела толкает клевер,
так придумано не мной.
Александр ПЕЛЕВИН
Санкт-Петербург
* * *
Под Донецком степи, степи,
Белый ветер, чёрный снег,
По степи в зелёном кепи
Ходит добрый человек.
Пьёт из фляги, матерится,
Пересох язык во рту,
В небе птицы, в небе птицы
Расчертили пустоту.
Всё так близко, так знакомо,
Ветер, птицы, пустота.
Человек оставил дома
Кофеварку и кота.
Человек живёт на свете,
Человек ведёт дозор.
Юный Эдичка в планшете
И в наушниках Егор.
Безответно, вязко, зыбко,
В тишине, в ночи, в снегу
Человек идёт с улыбкой,
Говорит: «Я всё могу».
Под Донецком степи, степи,
Птицы чертят пустоту.
Человек живёт на свете,
Возвращается к коту.
Алексей ШЕПЕЛЁВ
Анапа
Постновогоднее хокку
Осыпавшаяся ёлка лежит у мусорки –
как будто символ и участи человека.
Подарили ли мы кому-то праздник?..
* * *
всё засыпал
прогнулись ветви
сломались провода
упали столбы
по серо-жёлтому полю
разгорелись пышно-синие
вспышки молнии
или ярко-желтые цветы
был ли кто в поле
иль не был
он пошёл на убыль
побледнел
и воцарилась опять ночь
светлая как день
день как вечер светел
день как час ночи
как дневная темь.
* * *
The Catcher in the Rye – ловец хватает
за шкирку клювом, за химо, за ахиллесову антипяту,
за луковку последнюю твою –
и тянет, хоть и не хочешь, в рай.
Above the Abyss in the Rye – небезопасно
над бездной бездонной,
из А будто в Б,
из ржавого жара,
из скрежета адова,
как будто спортивно, раскованно,
транспортирует
бесплатно почти и бескровно,
рискованно –
в Рай.
Валерий РУМЯНЦЕВ
Сочи
* * *
Сапфирные куски озёр
Среди сверкающего снега.
Куда бы ни упал здесь взор,
Повсюду чистота и нега.
Внизу клубящийся туман
Скрывает домики селений.
Там дрязги, суета, обман
И мельтешенье поколений.
Здесь – мысли вечности текут
Неторопливо, без эмоций,
Но только здесь найти приют
Надолго нам не удаётся.
Хокку
* * *
Спокойно в лесу.
Тихо любуясь собой
Осень застыла.
* * *
Звёзды уходят.
Алый зонтик всплывает
Над краем моря.
* * *
Дождик промчался…
Пахнет дороги ковёр
Пылью и влагой.
* * *
Старые книги
Шорох засохших страниц
Как чей-то шёпот.
* * *
Капля за каплей
В реку впадает ледник.
Целую вечность.
Рустам МАВЛИХАНОВ
Салават
Крик в космосе
Для роботов люди не роют могил
И клонам надгробий не ставят,
И как бы для мяса не рвал медных жил,
Закончится путь твой в расплаве.
Но только и роботом движет мечта!
И, если программы отважны,
Тангейзера в бездне увидишь врата,
Дене́б обходя на форсаже.
Мы верим: нас ждёт Си-лучей красота,
И флот у Двери Ориона
В последнем бою в пятимерных фронтах
Нырнёт в Бетельгейзе корону.
Но Космос – не люди: услышит наш крик,
Сложив гравиволны муаром,
И станет звезда нашей славы в тот миг
Сверхновой с нейтронным пульсаром.
Пусть плотью людей будет сыт перегной,
Пусть жизнь полыхает пожаром.
Для храбрых у Космоса жребий иной –
В их честь зажигают квазары.
Примечания. Денеб – альфа Лебедя; Дверь Ориона – кому как, а я в созвездии Ориона вижу дверь; Бетельгейзе – звезда, которая станет сверхновой в ближайшие 10–100 000 лет; муар – узор, возникающий при наложении двух периодических сетчатых рисунков/волн; «В космосе никто не услышит твой крик» – слоган первого «Чужого».
Ольга ДАРАНОВА
Ульяновск
* * *
Там, где вечером длинные тени,
Чистый воздух и «белый налив»,
Где, спасаясь от хитросплетений
Чуждых дней, слышишь давний мотив
Позабытый, аккорды гитары,
Что ты чувствуешь: нежность, печаль?
Или, сидя под яблоней старой,
Просто смотришь в небесную даль?
Что сказать? Я не знаю ответа.
Мои чувства разлиты вокруг,
В тёплых волнах вечернего света,
Где приёмничек хриплый – мой друг.
Где неярки мои хризантемы,
А в шкафу висит куртка отца,
И где самой насущною темой –
Чашка чая с травой чабреца.
Пахнут деревом мокрые ставни,
А земля так тепла и мягка!
Правдой русскою, мудростью давней
Всё здесь дышит, и дума легка.
Но вы скажете, как же убого
Это ваше житьё-бытиё…
Но лишь здесь я послушаю Бога,
А в ответ ему – сердце своё.
И оставим-ка всё без ответа.
Вот вам плед, вот вам зонт, если дождь.
…Может, именно в сирости этой
Всё величие, правда и мощь?
Владимир ИГНАТОВ
Нижний Новгород
Художнику Киму Ивановичу Шихову к 70-летию
Разрисован асфальт мелками.
Отопление отключили.
Доминошный стол с мужиками
до ноябрьских обручили.
Вновь торгуют из бочек квасом.
Молодёжь в кроссовки обулась.
Теплоходы на Волге басом
Возвещают: «Весна вернулась!»
Отшумел первый дождь-проказник.
Жгут сухую траву и ветки.
Что ни день – непременно праздник:
то ли божеский, то ли светский.
Стали чище дворы и улицы.
Бабка встречная улыбнулась.
На скамейках в парках целуются,
не стесняясь: Весна вернулась!
В мастерской у Кима, как водится,
В этот день нараспашку двери,
Стол в убранстве, и место находится
всем, кто близок по духу и вере.
Чина разного, нрава тихого,
мы сидим… Мне чего-то взгрустнулось.
Но я рад, что в гостях у Шихова
И тому, что Весна вернулась.
5 мая 2002 г.
14 октября
По церковным праздникам ныне Покрова.
Поутру от инея с проседью трава.
В придорожной заводи забелел камыш.
На аллеях парковых поселилась тишь.
Словно спохватившись – ах, успеть бы, – день
поздними опятами разукрасил пень.
Жёлтым чумом высится в поле сена стог.
Дремлет в одиночестве у реки мосток.
В сумерках разносится далеко окрест
памяти Пречистой Девы благовест.